ПАМЯТНИКИ КУЛЬТУРЫ. НОВЫЕ ОТКРЫТИЯ.
Ежегодник 1993. Москва. «Наука» 1994. Стр. 148-151
Н.М. Михайлова. ЕВФИМИЙ ЧУДОВСКИЙ и ДАТИРОВКА ПАРСУНЫ
«ПАТРИАРХ НИКОН С КЛИРОМ»
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Вместо своего описания Парсуны, с которого начиналась моя статья в 1993 году, я предпочла на этот раз заменить его словами ученого монаха, архимандрита Воскресенского монастыря Леонида (Кавелина), написанными в 1876 году. Он написал о ставшей знаменитой, и действыительно уникальной, картине настолько исчерпывающе, что за прошедшие после него 140 лет ничего существенного о ней искусствоведы так и не придумали. За это время все названные архимандритом иноземные художники уже побывали в роли автора знаментой Парсуны, однако ни одна из версий из-за отсутствия новых документов, не была доказана. Поэтому до сих пор Парсуна остается с надписью «художник неизвестен», хотя многие уверены, что это Вухтерс.
Что же касается её датировки, то и на этом поприще было высказано немало иногда самых фантастических версий. На мой взгляд, архимандрит Леонид выдвинул самую разумную, предположив, что, во всяком случае, Парсуна писалась с живых люднй, а не с умерших, а потому она не могла быть написана ранее 1658 года (когда Герасим стал архимандритом) и позднее 1665 — года его смерти. Работая над книгой по истории Нового Иерусалима, я, конечно, не могла обойти стороной и проблему атрибуции столь знаменитого произведения. Меня, в данном случае, заинтересовал даже не столько сам патриарх, как люди стоящие около него. Неожиданно для себя среди них я обнаружила весьма знаменитого в то время человека — архидиакона Евфимия, обстоятельства жизни которого были хорошо известны. Сопоставление дат позволило сузить временные рамки с периода 1658-1665 (как у архимандрита Леонида, до осенних месяцев 1662 года, а точнее с сентября по декабрь. Свои доводы, возможно, я приведу более подробно ниже, а пока предлагаю прочитать, что написал о парсуне её первооткрыватель. В журнальной статье столь большую цитату мне бы не разрешили привести, хотя и тогда я была уверена, что лучше не скажешь. Все выделения текста и примечания сделаны мною.
Архимандрит Леонид (Кавелин). Историческое описание Воскресенского Новый Иерусалим именуемого мрнастыря. М. 1876. Стр. 22, 328, 329
«Это изображение в старинных рамах, писанное на холсте, высотой около трех, а шириной около двух аршин, занимает место на хорах в Воскресенском монастыре, или Новом Иерусалиме. На нем представлен во всем святолепном величии своего сана на горнем, или святительском, месте знаменитый патриарх Никон, основатель этого монастыря, как значится и в надписи:
св`тtйшаго Никона Патрїарха Московскаго и всея Росїи.
- Надпись: Святейшаго Никона патриарха Московскаго и всея России
Над головой его виден на стене образ Богоматери; патриарху предстоит клир его. Все они в полном облачении, как должно быть в соборной службе. На патриархе тот же самый омофор и та же митра, какие хранятся в Патриаршей ризнице; на персях у него панагия и крест. В левой руке у него посох с рогами; правая — положена на раскрытую книгу, которую держит перед ним юный подьячий Герман. Ему предстоят с благоговейным вниманием его сослужебники: архимандрит Воскресенского монастыря Герасим в фелони и митре, потом духовный отец его, иеромонах Леонид, иеромонах Иов, архидиакон Евфимий, диакон Иосия, подьячий Илиодор и, наконец, подьячий Серафим, держащий в руках патриаршие четки и очки.
Поскольку все сии лица из монашествующих, то можно с достоверностью полагать, что живописец изобразил святительское служение, или проповедание Слова Божия, в монастыре Воскресенском.
По своему значению в первенствующей и отечественных церквях замечателен для нас в патриаршем клире архидиакон [Евфимий — НМ] как первенствующий над диаконами. Он в монашеском клобуке, потому что в архидиаконы при патриархах, митрополитах и архиепископах поставлялись из монашествующих. Чин этот существовал в российской церкви до издания Духовных штатов 1764 г.. Наконец этот самый отрок, подьячий Серафим, сопровождал патриарха на Собор, созванный в Чудове монастыре для низложения этого святителя, и там, несмотря на препятствия, предстоял ему с крестом.
По содержанию своему и времени это изображение важно не только в художественном, но и в историческом отношении, потому что представляет нам не только черты и облачение великого деятеля в отечественной церкви, но и его клир — его сотрудников, сострадальцев. В правильных и вместе резких чертах патриарха выражается какое-то самосознание ума, пылкость и стойкость характера, крепость воли. Несмотря на то, что переступил за полвека своей жизни, он еще сохранил бодрость и свежесть сил телесных; умное и одушевленное его лицо составляет резкую противоположность с окружающими его лицами. Достойное быть на первом плане, оно выражает готовность на молитву и подвиг.
По сходству его с изображением под № 92 и с другими можно заключать, что он списан здесь с натуры.
Примечание НМ. Архимандрит Леонид, говоря о схожести, скорее всего, имеет в виду один из двух графических портретов патриарха Никона, сделанных Мейербергом в 1662 г. Оба рисунка приведены здесь в Приложении, так что, при желании, можно сравнить.
В окружающих его лицах выражено различие характеров, возрастов, наций и положений. Возьмите, например, лицо духовника патриаршего. Оно являет маститого старца, опытного в монашеской жизни, украшенного сединами, благоразумием и смирением.
Примечание НМ. К сожалению, этот «маститый старец» вскоре был уличен в расколе и был посажен в темницу. Так что, если бы Парсуну писали по памяти, то его персону на ней мы бы не увидели.
Ему противоположны лица архидиакона и диаконов, полные силы, юные, свежие; мужественные их черты обещают мужественный басистый голос, для коего они избирались патриархом, любителем святолепности церковного служения. Подобно как у других сослужебников, во взорах его выражается внимание к словам святителя; между тем как глаза двух юных подьячих устремлены на патриарха в ожидании мановения его: один, чтобы перевернуть лист в книге, другой, чтобы подать ему очки и четки.
Судя по лицеочертанию, некоторые из клириков Никона похожи на греков, евреев, молдаван. И действительно, окружая себя иностранцами для перевода и сличения книг с греческого и латинского языков, любознательный архипастырь нередко сам с ними занимался. Некоторые из этих сотрудников и собеседников разделяли с ним опалу и заточение.
В сочинении картины художник, верный приличию и чинности, пожертвовал местности законными условиями перспективы. Стесняясь размещением лиц, он принужден был смешать второй план с третьим, вместе с тем и пропорции голов, для того чтобы выказать в своем свете все лица, имевшие свое значение в клире патриаршем. Если бы поставить их по обе стороны патриарха, то одни заслонили бы других. Все же на одной стороне, в один ряд, не могли бы разместиться; для сего он поставил их в два ряда: одних над другими, так, как поступают зографы в многолюдных иконах. Кроме этого, в картине недостает еще перспективного воздуха. Но головы нарисованы правильно и отчетливо, лицам дано соответственное их характеру выражение.
Примечание НМ. В 1968 и 1970 годах парсуна была снята в рентгеновских лучах. При этом была установлена сохранность авторского слоя — 50%. Когда я писала свою статью про Парсуну, я могла её видеть каждый день, потому что в то время работала архивистом в Музее (МОКМ). Фотокопии рентгеновских снимков хранились в музее, и мне позволили с ними поработать. Как мне показалось тогда, лица из выявленного рентгеном слоя были намного более выразительными, чем те, которые до нас дошли. У меня сохранились всего два снимка — лица архиандрита Герасима и иеромонаха Иова. И здесь они приведены, так что каждый может сравнить. К сожалению, у меня не сохранился снимок с изображением самого патриарха. Но насколько я помню, именно его лицо подверглось сильному искажению при многократных «исправлениях».
В целом заметно согласие и теплота колорита, так что это произведение можно признать одним из прекраснейших памятников портретной живописи XVII столетия в России.
Разительную с ним противоположность по стилю и некоторое сходство в чертах лица представляет изображение Никона на иконе св. царей Константина и Елены, стоящей на Голгофе в Воскресенском монастыре: патриарх с царем и царицей в молении припадает к подножию креста.
Примечание НМ: См. эту икону ниже в Приложении
Там виден живописец-художник, здесь иконописец-подражатель. По выражению, картина сия более принадлежит к фламандской или голландской, чем к итальянской, или фряжской, школам. Последователи первой находились в числе царских и даже патриарших зографов, кои при государевом и святительском дворах составляли род Академии художеств.
Между ними были и чужестранные живописцы: из Австрии Данило Вухтерс и Иван Детерс, из Швеции Дерсон, или Детерсон, из Англии Иван Инглес, из Польши Станислав Лопуцкий, Василий Познанский и проч.
Примечание НМ. Мог ли думать архимандрит Леонид, что все перечисленные им лица, со врпеменем будут перепробованы на роль автора? Вопрос риторический. Именно так и случилось. В 1889 году Д.А. Ровинский приписал авторство поляку С. Лопуцкому. Молодой И.Э. Грабарь в 1910 году приписал авторство голландцу Даниелю Вухтерсу, а Н. Романов в 1948 г. — его сыну. Е.С. Овчинникова — немцу Гансу Детерсону, И.А. Безмину и бригаде русских мастеров . Стилистический анализ позволил искусствоведам найти в этом произведении сходство со всеми известными в ту эпоху в Европе стилями. Е.С. Овчинникова нашла «много общего» с русской иконописной традицией, Л.И. Танаева в 1979 году — с «сарматским портретом», П.А. Белецкий в 1981 — с «шляхетским портретом» (хотя это одно и то же), а Н. Романов — с «голландским групповым портретом архаичного стиля». Эти сведения я не поленилась и перепечатала из своей статьи. Судя по этому отрывку, в то время я считала нужным перечитать всё, что написали знатоки. Грустная история с Парсуной напомнила мне подобную неразбериху в другой епархии, а именно, в литературной. Я имею в виду всемирно знаменитое «Слово о полку» (точнее «Ироическую песнь о князе Игоре») — это единственное древнее произведение, написанное в древней Руси. По разным версиям, изложенным в «Словаре русских книжников», писали его не мнее 20 человек из разных городов с разными профессиями в период c 1185 по 1250. Что касается Парсуны, то и у неё автора не нашли, но, во всяком случае, гораздо меньше оснований сомневаться в её подлинности. Продолжим читать архимандрита Леонида. Он сообщает много любопытного.
Они перенесли к нам стиль школы, тогда господствовавшей в Европе, и с тем вместе истинное понятие о портретной живописи. Не показывает ли даже самое название портретов иконами (греч. = подобиями), потом парсунами, персонами, лицами (лат. — person, personne), что портретное искусство сперва заимствовано русскими от греков, потом от итальянцев и немцев. Хотя опыты в нем известны были русским еще в Киеве при великом князе Святославе Ярославиче1 и в Москве при Иоанне III, но в XVII в. оно стало более распространяться, когда художники начали изучать красоту внешних линий и вносить в искусство личность и народность. Тогда, кроме св. икон, царские и святительские палаты, боярские хоромы и светлицы украшались портретами государей и иерархов.
По свидетельству Рейтенфельса в 1670 г.: «Некоторым особам позволялось иметь в своем доме портрет Царя, в знак особенной милости». В «Титулярнике» 1672 г. помещены портреты царей Михаила и Алексея, царевича Алексея Алексеевича и Никона Патриарха. В переписной книге Оружейной палаты 1687 г. значатся: «Парсуна Великаго Государя Царя Михаила Федоровича на доске длиною 1 аршин 10 вершков, шириною 1 аршин 1 1/2 вершка; Парсуна Великаго Государя Царя Алексея Михайловича писана по полотну, длиною 3 аршина 2 вершка, шириною 2 аршина 1 вершок».
Хотя портреты патриархов не ставились над гробницами их в Успенском соборе, подобно как царские в Архангельском, но они сохранялись в Чудове монастыре и в Патриаршей ризнице. Когда в 1632 г. скончался св. Дионисий, архимандрит Сергиевой лавры, тогда, по сказанию его жизнеописателя, собрались к его гробу многие изографы списывать его лицо.
Употребляя науки и художества для своих целей, дальновидный Никон воспользовался и портретной живописью, чтобы сохранить изображение свое и своих любимцев и сослужебников в созданном им Новом Иерусалиме, где он назначил себе могилу на месте погребения царя-священника Мельхиседека в древнем Иерусалиме.
К сожалению, на самой картине, по всей вероятности, современной Никону Патриарху, не нашли мы ни имени художника, ни года ее написания. Принимая в соображение самую надпись, где этот святитель назван только Патриархом Московским и всея России, можно было бы предположить, что изображение Никона писано до 1655 г., когда ему за спасение царского семейства от моровой язвы дан царем титул Великого Государя, который он неохотно принял.
Но если предположить местность в Воскресенском монастыре, коего строение начато в 1656 г., то надобно отнести эту картину к године испытания Никона, когда ему поставили в вину невольное присвоение титула Великого Государя и когда этот вольный изгнанник, отрясши прах от ног своих в воротах кремлевских, связанный духом, отошел в свой Новый Иерусалим.
Последнее подтверждает изображенный на картине Воскресенский архимандрит Герасим, который вступил в 1658 г. в управление монастырем после Стефана, построившего там первую деревянную церковь в честь Воскресения Христова».
КОНЕЦ ЦИТАТЫ, и теперь мне, по идее, предстоит напечатать здесь свою статью. Но пока я возилась с поиском и подготовкой иллюстраций к размещению на сайте, я сообразила, что датировка Парсуны не самая насущная проблема, и так как статья опубликована, то любознательные могут найти её по ссылке, а перепечатывать её мне неохоьа.
Так что, пожалуй, я ограничусь тем, что со временем сообщу краткие сведения об этих людях, а пока предлагаю посмотреть 8 их портретов по отдельности.
ВЕРХНИЙ РЯД слева направо:
Надписи: «…Евфимия, …Леонида, …Германа»
СРЕДНИЙ РЯД слева направо:
ПРИЛОЖЕНИЯ:
А. ИЗОБРАЖЕНИЯ ПАТРИАРХА НИКОНА НА ИКОНАХ,
ПРЕДСТОЯЩИЕ: Святые равноапостольные царь Константин и его мать царица Елена, нашедшая в Иерусалиме в IV в. на Голгофе Крест, на котором был распят Иисус Христос. В честь этого «Животворящего Креста» в Иерусалиме был построен Крестный монастырь.
Вторая царственная чета — царь Алексей Михайлович Романов и его жена царица Мария.
Внизу слева от Креста на коленях стоит Патриарх Никон. На иконе изображен т от самый крест, который был сделан по заказу патриарха Никона на Афоне для его Крестного монастыря на о. Кий. Крест этот теперь находится в одном из московских храмов, а икона — в музее, в Новом Иерусалиме в Истре.
В. ПАТРИАРХ НИКОНА НА ПРИЖИЗНЕННЫХ РИСУНКАХ
«Святейший Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович».
В кн.: Н.В.Покровский. Сийский иконописный подлинник. Т.III // Памятники древней письменности. СПб., 1897. Вып.CXXII. Л.1841, табл.XLIII. №136.
Царевна Татьяна Михайловна Романова (?). «Портрет Патриарха Никона» (конец 1650-х — начало 1660-х гг.). В кн.: А.Речменский. Собрание памятников церковной старины в ознаменование трёхсотлетия царствования Дома Романовых // М., 1913, №9. С.37.
Патриарх Никон в облачении. Рис. Мейерберга при посещении Иверского мон. в 1662 т.
«Патриарх Никон в обыкновенном домашнем одеянии».
В кн.: Рисунки к путешествию по России римско-императорского посланника барона Мейерберга в 1661 и 1662 годах, представляющие виды, народные обычаи, портреты // СПб., 1827, №60.
«Патриарх Никон». В кн.: Портреты, гербы и печати Большой Государственной Книги 1672 г. Издание С.-Петербургского Археологического Института. СПб., 1903. С.57.
В.Г.Шварц. «Патриарх Никон в Новом Иерусалиме» (1867).
В кн.: Три века. Т.I. Под редакцией В.В.Каллаша // М., 1913. Илл.19.
Дмитриев-Оренбургский. «Koнчина Патриарха Никона на реке Которосли в Ярославле». Гравер — П.П. В журнале: Нива. 1892, №40. C.872.