1936 – 1937. АРЕСТ Г.Н. ЮРЕНЕВА (брата С.Н. Юренева)
ХРОНИКА СОБЫТИЙ
ЮРЕНЕВ Георгий Николаевич (8.12.1887— 1937, Карагандинская обл., Казахстан), – мученик. В Твери работал статистиком-экономистом в городском отделе здравоохранения. Был церковным старостой при одном из приходских храмов.
15. 03. 1936 г. АРЕСТОВАН, 8 мая обвинен «в участии в контрреволюционной церковной организации» и в срыве мероприятий сов. власти. Виновным себя не признал.
27. 08. 1936 г. ПРИГОВОРЕН ОСО НКВД СССР к 3 годам лагерей и направлен в Карагандинский ИТЛ (Карлаг), где работал экономистом.
В сентябре 1937 г. АРЕСТОВАН В ЛАГЕРЕ. Обвинен в том, что, «отбывая наказание в Карлаге НКВД, 1) входил в состав контрреволюционной группировки, именуемой «истинно-православная церковь», 2) принимал участие в периодических сборищах этой группы, 3) занимался распространением провокационных слухов среди заключенных и контрреволюционной агитацией», 4) совершал обряды, «в том числе и панихиды по Николаю Романову».
20.11. 1937 г. Г.Н. ЮРЕНЕВ ПРИГОВОРЕН К РАССТРЕЛУ Особой тройкой при УНКВД по Карагандинской обл. По одному делу вместе с ним были расстреляны и погребены в безвестной общей могиле свщмч. Елецкий архиепископ Сергий (Зверев), сщмч. священник Василий Краснов, сщмч. протоиерей Николай Романовский и его сын мученик Антоний Романовский.
Прославлены Архиерейским юбилейным Собором РПЦ 2000 г. Память 7 ноября и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Ссылки: Арх.: Архив УФСБ России по Тверской обл. Д. 18965-С; Архив Управления ДКНБ РК по г. Алматы и Алматинской обл. в г. Талдыкоргане. Д. 0594.
Архиеп. Фаддей (Успенский) – (1872 — 31 дек. 1937, Калинин) — священномученик. С 1928 года архиепископ Тверской (Калининский) и Кашинский. 29 сентября 1936 власти лишили его регистрации и запретили служить, но владыка продолжал служить. С декабря 1936 епархией не управлял, но некоторое время оставался на свободе.
Арестован 20 декабря 1937 года. Через десять дней приговорен к расстрелу по обвинению в руководстве церковно-монархической организацией. Расстрелян в тюрьме города Твери.
С.Н. ЮРЕНЕВ ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ТВЕРЬ
В 1938 году мать С.Н., Елена Карловна, тяжело заболела, совсем не выходила из дома. За ней ухаживала жена без вести пропавшего брата Владимира, у которой на руках было двое детей. После ареста Георгия, она пошла работать, чтобы прокормить семью. И попросила Сергея Николаевича вернуться в Тверь, чтобы вместе ухаживать за матерью.
В декабре 1938 года проездом из Бухары в Тверь Сергей Николаевич остановился в Москве у старшего брата Николая. Решил навестить своего друга, художника М.Кс. Соколова. От его бывшей жены, М.И. Баскаковой, узнал, что в ноябре Михаил Ксенофонтович был арестован и сидит в тюрьме в ожидании приговора. Больше они не виделись.
Так Сергей Николаевич вновь оказался в Твери. Работал искусствоведом в музее и преподавал латынь в Пединституте. Потом – война, оккупация, его арест, смерть матери и 10 лет лагерей… .
ОРГАНИЗАЦИЯ КРАЕВЕДЧЕСКОГО МУЗЕЯ. ПРЕПОДАВАНИЕ В ПЕДИНСТИТУТЕ
1940. В Калинине издана книга О РЕЗЧИКЕ И.М. АБАЛЯЕВЕ
1941. ЭВАКУАЦИЯ в КАЛИНИНЕ. Дневник О.В. ЮРЕНЕВОЙ.
В октябре 1941 года к Калинину подошли немцы. Организованной эвакуации не было, более того, власти запрещали говорить о ней и преследовали за распускание «слухов» о приближении неприятеля и возможной сдаче города. Единственный мост, по которому можно было уйти за Волгу, был закрыт для переправы жителей. Вот как описывает это время в своем дневнике Ольга Владимировна Юренева, племянница Сергея Николаевича:
О.В. ЮРЕНЕВА «Как мы ушли из Калинина…»
«Вышла на улицу. Трамваи стоят, народ, как бешеный, удирает из Калинина. Иду по Вокзальной улице, бомба попала в Аптекарский склад, все домишки кругом разбиты, валяются пожитки, фотографии. Подхожу к заводу, люди идут на работу, как-то сразу стало спокойнее. В проходной собрались все мои сослуживцы. Оказывается, на заводе никого нет, все руководство завода смылось в 6 часов утра, бросив завод. Вот их разговорчики: «не делать паники», а сами смылись раньше всех на заводском транспорте.
Мама ждала меня с большим волнением; когда я прибежала, она чуть не плакала. Она была в своей школе, там, конечно, тоже никого нет. Попрощались с дядей Сережей, он ждал машину, обещали на его работе. Разумеется, этого не случилось, и они с бабушкой остались на милость немцев. Их спасло то, что дядя хорошо говорил на немецком языке. Ясно, бабушка не могла идти, она совсем не выходила на улицу, с трудом передвигалась по комнате.
Мама уверена была, что это сплошное недоразумение, Москва близко и скоро все выяснится, но надо скорее попасть на другой берег Волги. Водная преграда — это все! Мост через Волгу был закрыт. «Эвакуации города нет»,— говорила охрана. Обещано было 5 понтонных мостов, но ничего не было сделано.
Публика ринулась к перевозу — гам, шум, крики, катера брали с боем. Мы с мамой далеко в стороне увидели знакомую женщину с той стороны, которая приехала «за своими». С ужасом мы влезли в ее лодку. Когда лодка тронулась, все увидели, что она течет, выгребали шапками, руками, тряпками, но все же переехали.
Дальше, дальше от города! Пошли пешком. Ведут коров, коз, собак — настоящее переселение народов! Надо было как можно скорее дойти до леса. Народ злой, озверелый, кто упадет,— проходят мимо. Так мы ушли из Калинина…»
А что происходило в оккупированном фашистами городе? Как пережил оккупацию Сергей Николаевич? Музейное начальство, как, впрочем, и все остальное, сбежало из города на наземном транспорте и при этом бросило все музейные ценности — картины, коллекции. Сергей Николаевич остался в городе вынужденно, с тяжело больной матерью на руках. Тем не менее, в короткое (до прихода немцев) время он пошел в музей и собственноручно стал спасать картины — прятал в подвалах наиболее ценные, прикрывая их всяким хламом, вывешивал менее ценные. Благодаря ему, Калининский художественный музей и ныне обладает прекрасным собранием, так как с приходом немцев С.Н. Юренев не побоялся объявить себя заведующим музеем и, пользуясь знанием языка, делал все, чтобы не смогли полностью ограбить музей.
1941. ОККУПАЦИЯ КАЛИНИНА
МАТЕРИАЛ ИЗ ВИКИПЕДИИ
Вечером 14 октября 1941 года город был частично занят войсками группы армий «Центр». Северная часть Калинина и Затверечье оставались под контролем Красной Армии. Бои в городе не прекращались ещё трое суток. 17 октября город полностью перешёл под контроль немцев.
С началом оккупации была сформирована немецкая администрация, активно действовали немецкие спецслужбы и карательные органы, советские агентура и резидентура, партизанское подполье.
4.1.2 Управление городом. Городская управа
ПОЛОЖЕНИЕ ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
Немецкий прорыв произошел стремительно. За несколько дней город из тылового стал прифронтовым, а еще через несколько дней в него вошли немецкие части. После стихийной эвакуации в городе осталось не более 35 000 гражданского населения [43].
В первые 5-6 дней безвластия в городе шли грабежи магазинов, фабрик, предприятий, в которых участвовало и местное население; немецкие войска не препятствовали этому. В оккупированном городе оставалось около 60 евреев, старшим иудейской общины был часовой мастер Леопольд Абрамович Либерман. Сведений об антиеврейской деятельности «СД» в городе Калинине не обнаружено [46].
Работники предприятий города делились на 8 разрядов [58]:
1-й разряд (ученики всех возрастов) — 1 руб. 80 коп. в час;
2-й разряд (неквалифицированная рабсила) — 1 руб. 25 коп. в час;
3-й разряд (малоквалифицированная рабсила) — 1 руб. 50 коп. в час;
4-й разряд (квалифицированные рабочие) — 2–3 руб. в час (по выработке);
5-й разряд (мастера и старшие рабочие) — 3–4 руб. в час;
6-й разряд (служащие-канцеляристы) — до 300 руб. в месяц (по выработке);
7-й разряд (служащие: бухгалтеры, кассиры и т.п.) — до 500 руб. в месяц (по выработке);
8-й разряд (руководящие работники: зав отделением, уполномоченные, инженеры и т.п.) — до 800 руб. в месяц.
В городе был назначен комендантский час с 16 до 8 (в остальное время — только по спецпропускам). Переход через Волгу и Тверцу по льду был запрещён — только по мостам. Нарушившие запрет расстреливались на месте. Согласно приказам комендатуры, партизан предписывалось вешать, а заподозренных в связи с ними — расстреливать на месте. Казни проводить публично, а тела не убирать [57]. Всех подозрительных мужчин в возрасте от 17 до 50 лет отправляли в лагеря для военнопленных, женщин и подростков — на принудительные работы. В конце октября немцы переселили всех жителей в центральную часть города, покидать которую было строго запрещено [5].
ПРИКАЗ.
Приказ немцев. 16.10.41
Нем. кладбише у Путевого дворца
Свастика на месте пам. Ленину
В сквере на площади Революции было устроено большое захоронение солдат и офицеров вермахта — «кладбище героев Калинина».
Городские статуи Ленина и Сталина были сброшены.
На площади Ленина, вместо монумента вождю, немцы установили большую свастику.
«Тверское вече». 18.02.2005. — И. Мангазеев. Тверские коллаборационисты
БУРГОМИСТР. 25 октября на должность бургомистра был назначен инженер коммунального хозяйства Валерий Абросимович (Амвросиевич) Ясинский. Дворянин Ясинский родился в Мариинском уезде (ныне Кемеровская область), имел высшее образование, окончил в Омске школу прапорщиков, воевал в армии Колчака. С 1935-го по 1940 год находился в ссылке, а затем приехал в Калинин… Есть свидетельство того, что Ясинский предлагал создать на оккупированной территории русское правительство, подконтрольное немецким властям.
С 13 декабря 1941 года немцы начали спешно собирать имущество и вывозить его в сторону Старицы. Все те, кто служили в администрации при немцах, ушли вместе с ними во главе с бургомистром. В апреле 1945 года Ясинский, имевший английский орден, предложил англичанам свои услуги в формировании экспедиционного корпуса для борьбы сначала против Японии, а затем и против Красной армии. До 1958 года Ясинский жил в Германии, затем затерялся в Австралии.
АГЕНТУРА И РЕЗИДЕНТУРА НКВД СССР,
ЕПИСКОП. В августе 1941 года в церковное сообщество города Калинина органы НКВД внедрили обновленческого епископа Василия Михайловича Ратмирова. Офицер НКВД Иван Михеев стал его келейником под именем Михась. Им было поручено уничтожить того из рейхсфюреров, кто мог появиться в городе Калинине. Оккупанты относились к епископу с полным доверием. Глава отделения СД из зондеркоманды-7 «А» гауптшарфюрер Штейер, лично общался с епископом. Он интересовался биографией владыки, обещал даже замолвить за него словечко в Берлине.Епископ Василий не раз прибегал к покровительству бургомистра Ясинского. Так, например, по его просьбе Ясинский распорядился открыть для богослужения собор Вознесения, занятый до этого экспонатами Областного Краеведческого музея.
Примечание. Областной Краеведческий музей был до войны и оккупации местом работы Сергея Николаевича. Поэтому в связи с выселением Музея из собора Вознесения он неизбежно должен был войти в контакт с Епископом и его «послушниками»-чекистами. Естественно, он не догадывался, с кем имеет дело, а потому мог быть в разговорах с ними не очень осторожен. Думаю, что Сергею Николаевичу было бы интересно узнать эту детективную историю.
ОПЕРАЦИЯ «ПОСЛУШНИКИ»
Советская разведка и Русская Церковь в годы войны
2005-05-18 / В.А. Смирнов — московский историк и публицист.
Этому предшествовали события, которые на многие годы стали предметом государственной тайны, а документы о них хранились в архивах советской разведки. Первым о спецоперации под кодовым названием «Послушники» рассказал в 1990-х годах ветеран советской разведки генерал-лейтенант в отставке Павел Судоплатов. Советским разведчикам приходилось противостоять деятельности немецких спецслужб по использованию Православной Церкви в пропагандистских акциях и выявлять агентов СД и Абвера среди священнослужителей.
Судоплатов пишет в своих мемуарах (Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М., 1997, сс. 190-192): «Операция «Послушники» проводилась под прикрытием как бы существовавшего антисоветского религиозного подполья, поддерживаемого Русской Православной Церковью в Москве. По легенде возглавлял это подполье епископ Ратмиров. Он работал под контролем Зои Рыбкиной в Калинине, когда город находился в руках немцев. При содействии епископа Ратмирова и митрополита Московского Сергия нам удалось внедрить двух молодых офицеров НКВД в круг церковников, сотрудничавших с немцами на оккупированной территории…»
Руководителем спецгруппы, состоящей из офицеров НКВД Иванова и Михеева, отправленных в тыл врага, была назначена полковник внешней разведки Зоя Рыбкина. Именно она готовила группу к заброске к немцам и ей вместе с Судоплатовым принадлежит идея этой блестяще подготовленной и проведенной операции. Но прежде, чем перейти к воспоминаниям разведчицы, стоит отметить, что она известна многим советским читателям как детская писательница Зоя Воскресенская.
В своей книге «Под псевдонимом Ирина», написанной незадолго до смерти, Рыбкина-Воскресенская посвятила операции «Послушники», вернее, её начальной фазе, целую главу под названием «В храме Божьем». Рассказ начинается со знакомства с епископом Василием (Ратмировым):
«Мы встретились с Василием Михайловичем в кабинете райвоенкомата. Я уже знала, что в военкомат обратился епископ Василий, Василий Михайлович Ратмиров, с просьбой направить его на фронт… Я пригласила епископа к себе на квартиру… Василий Михайлович рассказал, что принадлежал к «обновленческой Церкви», но разочаровался в ней и в 1939 году ушел на пенсию. Сейчас ему 54 года. В связи с тяжелым положением в стране, он обратился к Патриаршему местоблюстителю митрополиту Сергию принять его обратно в лоно Церкви… Митрополит назначил его Житомирским епископом. Но Житомир вскоре был занят немецкими оккупантами, и тогда его назначили епископом в Калинин. Он рвался на фронт и потому обратился в райвоенкомат.
Я спросила его, согласится ли он взять под свою опеку двух разведчиков, которые не помешают ему выполнять долг архипастыря, а он прикроет их своим саном. Василий Михайлович не сразу согласился, подробно расспрашивал, чем они будут заниматься и не осквернят ли храм кровопролитием. Я заверила его, что эти люди будут вести тайное наблюдение за врагом, военными объектами, передвижением войсковых частей, выявлять засылаемых к нам в тыл шпионов. Епископ согласился…
Руководителем группы назначили подполковника нашей службы Василия Михайловича Иванова… Участникам операции было необходимо хорошо освоить церковно-славянский язык и Устав богослужения. Ведь им предстояло под видом священнослужителей вместе с епископом Василием совершать всевозможные богослужения и требы. При этом никому и в голову не должно был прийти, что под видом православного духовенства скрываются разведчики. Специальной подготовкой руководил сам владыка Василий».
Как рассказывает Зоя Рыбкина, епископу Иван Михеев понравился. Иванов и Михеев получили псевдонимы: Иванов — Васько, Михеев — Михась. Каждый день на квартире Рыбкиной епископ Василий обучал членов разведгруппы всему тому, что было необходимо знать для участия в архиерейских службах. Облачение для епископа и его помощников (иподиаконов) были получены из фондов музея.
18 августа 1941 года группу направили в прифронтовой Калинин. Службу они начали в Покровской церкви, но 14 октября вражеская авиация ее разбомбила, и епископ со своими помощниками перешли в городской собор.
Вскоре немцы заняли Калинин. Владыка послал Михася к бургомистру, попросил взять его и помощников на довольствие, магазины в городе опустели. Бургомистр обещал, но тут же епископа вызывали к начальнику гестапо. Через переводчицу, православную немку Линду, владыка объяснил местному фюреру, что он епископ, при советской власти был посажен в тюрьму и отбывал наказание на Севере, в Коми. Начальник гестапо выразил надежду, что русский священник, обиженный комиссарами, окажет содействие немецкому командованию, в частности, поможет выявить укрытые продовольственные склады. Епископ уклонился от прямого ответа, объяснив, что его главной заботой является духовная жизнь паствы. Молва о владыке Василии, столь ревностно пекущемся о своих прихожанах, быстро распространилась по всему городу. Жители потянулись к собору.
Разведгруппа успешно выполняла свое оперативное задание. Васько и Михась налаживали связи с населением, выявляли пособников оккупантов, собирали материалы о численности и расположении немецких штабов и баз, вели учет прибывающих пополнений. Собранные сведения немедленно передавались в Центр через радистку-шифровальщицу Аню Баженову (Марту).
Город был в руках немцев два месяца, а когда фронт стал стремительно приближаться, разведгруппа получила указание Центра уходить из города с немецкой армией. После освобождения города к нашему командованию посыпались заявления о «подозрительном» поведении епископа…
СМЕРШ (военная контрразведка) готов был арестовать группу, но Москва приказала взять ее под охрану. В дело вмешался заместитель начальника местного управления Крашенинников, только он знал о спецзадании группы». Результаты работы разведгруппы были убедительны. Разведчики сообщили о выявленных ими более 30 агентов гестапо, поименно и с адресами, а также места тайных складов оружия…». (Зоя Воскресенская. «Под псевдонимом Ирина». М., «Современник», 1997)
По свидетельству Михеева [8], Ратмиров, ещё до прихода немцев, демонстративно отстранив от служения священника, ранее бывшего в обновленчестве, сумел расположить к себе группу влиятельных верующих «тихоновской ориентации». [9]
В конце октября 1941 года, при содействии бургомистра Ясинского, открыл Вознесенский собор на Советской улице [10], который ранее использовался как областной краеведческий музей.
За несколько дней до оставления Калинина немцами (в начале декабря 1941 года, после Введения), имел две встречи с шефом местного гестапо Крюгге, который имел в виду вербовочные цели [11].
По освобождении Калинина советскими войсками, епископ Василий был задержан по наводке местного жителя как предатель и немецкий пособник и препровождён в Управление НКВД, где был «радушно» принят заместителем начальника УНКВД Крашенинниковым [12]. Продолжал находиться в Калинине вместе с Михеевым, который возглавил группу вместо «Васько» как его секретарь, — на случай повторного занятия города немцами [13].
По приказу Сталина епископ Ратмиров после войны был награжден золотыми часами и медалью. Непосредственно руководившие его работой и находившиеся вместе с ним в немецком тылу под видом священнослужителей наши офицеры Иванов и Михеев получили боевые ордена.
Решением Синода ему был присвоен сан архиепископа. От советской разведки Василий Михайлович получил в знак благодарности золотые часы. Другие члены группы были награждены орденом «Знак Почета». По указанию Патриарха Алексия I владыка Василий был назначен архиепископом Минским. 13 января 1947 года ввиду серьезного заболевания уволен на покой. Скончался около 1970 года.
ДОПОЛНЕНИЕ 13 июля 2013. 16-10
Телепрограмма канала Первый » Премьера.
«Операция «Послушники». Между молотом и наковальней»
Операция «Послушники», получившая старт в 1941 году в Калинине, стала одной из самых успешных операций НКВД во Второй мировой войне с использованием прикрытия РПЦ. По признанию разведчиков, одна из самых засекреченных: некоторые детали её нельзя разглашать до сих пор. В фильме принимают участие: кинорежиссер В. Хотиненко, В. Христофоров — начальник Управления и регистрации архивных фондов ФСБ РФ, Н. Долгополов — публицист, зам. главного редактора «Российской газеты», Олег Хлобустов — историк, ст. научный сотрудник Академии ФСБ РФ. Автор и едущий: Сергей Медведев.
16 окт. 1941 г. ОСВОБОЖДЕНИЕ КАЛИНИНА.
Кресты с площади везут на дрова
В краткое «междуцарствие» с момента входа в город наших войск и до возвращения сбежавших властей стали грабить дома и учреждения. Оставив больную мать на попечение соседки, Сергей Николаевич пошел в комендатуру, чтобы попросить для музея охрану. Но домой он уже не вернулся. Его арестован по доносу и обвинили в сотрудничестве с оккупантами. Беспомощная Елена Карловна осталась дома совсем одна. Ей помогала соседка, пока Ольга Николаевна с матерью смогли вернуться домой в конце декабря.
17 окт. 1941. АРЕСТ С.Н. ЮРЕНЕВА. Тюрьма. Допросы
ПЕРЕСЫЛЬНАЯ ТЮРЬМА В ТВЕРИ
О.В. ЮРЕНЕВА. . … Когда мы вернулись в Калинин
. … Когда мы вернулись в Калинин, я сразу пошла на работу, а мама сидела с бабушкой. Соседи про дядю Сережу рассказывали с некоторым опасением. Говорили, что при немцах дядя заведовал музеем, сохранил (спрятал подвале) наиболее ценные картины, а для немецкого обозрения развесил малоценные картины. Что он ушел из дома в комендатуру города вполне добровольно, чтобы просить охрану для защиты Музея от воровства. Там его сразу арестовали. Через людей мы узнали, что дядя Сережа находится в пересыльной тюрьме Калинина.
Мама стала носить передачи, у знакомой женщины даже доставала молоко. Один раз дядя нас очень испугал: он прислал обратно миску для еды и ложку. Потом он мне сказал, что при допросе ему все время угрожали расстрелом и под этой же угрозой заставили подписать протоколы допросов. Об этом он и хотел сообщить.
Бабушка впала в апатию, никого не узнавала. Ждала только смерти. Ее спасало только то, что она была глубоко верующим человеком… Мы пытались ей все объяснить, но она ничего не поняла. Она умерла в марте…
Никаких справок и свидания нельзя было получить. Что группу отправили из Калинина, мама узнала только тогда, когда у нее не приняли передачу…
ПРИГОВОР С.Н. ЮРЕНЕВУ и ЭТАП в Мордовские лагеря
Обвинен в «сотрудничестве с врагом». 11 августа 1942 осужден Военным трибуналом гарнизона города Калинина на 10 лет ИТЛ по ст. 58-1а УК РСФСР
Уголовный кодекс РСФСР. Особенная часть
Глава первая * Преступления государственны
1. Контрреволюционные преступления
58-1. Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче — крестьянских советов …
** 58-1а. Измена Родине, т.е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу,
караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией всего имущества. [20 июля 1934 г. (СУ №30, ст.173)]
Из письма О.В. Юреневой от 11 марта 1989.
Дорогая Наташа, вспомнила ещё один интересный факт: писатель Борис Полевой в своей книге «Глубокий тыл» написал настоящий пасквиль на дядю Сережу. После этого произведения дядю Колю (Н.Н. Юренев, старший брат Сергея Николаевича) разбил паралич. Одно это произведение ещё мало: газета «Правда» в день освобождения Твери (Калинина) 16 декабря 1941 года тоже поместила отвратительную заметку. Конечно, у нас уже нет этой газеты, но ты можешь её получить в библиотеке Ленина, это я знаю точно. Роман Полевого тоже надо найти первое издание в журнале, кажется, «Новый мир». В последующих изданиях эти порочные строки изъяты.
Дядя Сережа (уже после освобождения в 1951 году) читал этот «некролог» самому себе. И когда Б. Полевой раскатился к нему с визитом (уже в Бухару), он не стал с ним разговаривать и не подал ему руку для рукопожатия. Вот так то.
Теперь же, когда Ростислав [племянник С.Н., киновед Р.Н. Юренев] последний раз приезжал в Тверь, он сказал мне, что Музей будет отмечать дату организации и существования музея, и что работники музея хотят поговорить со мной. Я категорически отказалась. Их вопросы вызовут у меня только слезы и горькое раздумье. Ростислав согласился, и ко мне никто не приходил. А ведь это правда – дядя героически спасал картины для народа, для будущего, а его оскорбили, а потом совсем забыли. Надеюсь, Вы понимаете, что я хочу высказать обиду за дорогого человека…