История “Школы ЮНГ”
Можно послушать:
МЕЩЕРСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ 1956 г.
К 8-му классу я поняла, что капитаном стать не смогу, потому что в мореходное училище меня не примут. Тогда я решила поступать в МГУ на Географический факультет, где была кафедра океанологии. Девочек и на неё не брали, но я надеялась как-нибудь проскочить и оказаться ближе к морю. Осенью 1955 г. я записалась в туристический кружок при Городском доме пионеров. Вскоре там прошел конкурс для учащихся из разных школ Москвы, желающих поступить в ШКОЛУ ЮНГ – кружок при Географическом факультете МГУ.
Не помню, сколько пришло школьников, но после собеседования отобрали около 100 человек. Всю зиму раз в неделю мы ходили на занятия-лекции в МГУ на Ленинских горах, в большой аудитории 1809. С нами занимались и студенты, и преподаватели, видимо, по какой-то программе. Весной нам объявили, что летом мы поедем в экспедицию в Мещеру, и стали готовить нас к поездке. К этому времени многие отсеялись.
Нас, мальчиков и девочек, подростков 14-15 лет, было 35 человек. На общем собрании меня выбрали “детским начальником”. А «взрослым», настоящим руководителем была мать одной из студенток Алены Арманд — Галина Васильевна Ткаченко, жена известного географа Давида Львовича Арманд (того самого, который перевел книгу Аусвейта “Как открывали земной шар”).
Задачей экспедиции было: 1) изучение карстовых (не торфяных) озер Мещеры; 2) агитация местного населения против уничтожения ворон, к чему призывали власти и 3) сбор народного фольклора.
Мы доехали до Коломны и там в ожидании парохода в Белоомут, приступили к агитации и сбору фольклора. В селе Пирочи мы сразу же потерпели полное поражение. Хорошо помню того старика, к которому мы обратились с просьбой вспомнить какие-нибудь сказки и песни. Он не обиделся на нас, хотя, конечно, наша просьба была совсем неуместна, о чем он нам и сказал: “Какие сказки! Какие песни! Нам есть нечего. Хорошо, что сын приехал из города, хлеб купил и привез баночку рыбных консервов. Это раньше пели, а теперь — хоть плачь…”.
Из Белоомута мы пошли мещерскими лесами на север и повидали такую глушь, такую нищету, что на всю жизнь запомнилось. Так же на всю жизнь запомнилось пребывание в Радовицах, где на берегу озера стоял полуразрушенный Никольский монастырь, а на поверхности воды были видны полосы ряби, которые считались «следами» Николая Угодника.Здесь мы ночевали в доме местного егеря, и утром он повел нас в маршрут по непроходимым мещерским болотам. Он говорил, что знал К.Г. Паустовского, читал его рассказы и узнавал в них эпизоды и места, которые в них описаны.
Многие из нас тоже читали его рассказы. В 1956 г. мы ещё застали этот край таким, как он его описал в 1930-е годы. Теперь многое изменилось. Его там до сих пор помнят и в некоторых местах даже устроили музеи.
Вечерами возле костра мы пели песни — преимущественно романтические: все те же пираты, костры, верная дружба, чистая и грустная любовь. Были и известные песни (например, про гуцулку Ксеню), но были и сочиненные студентами Геофака. Большинство из них были людьми бескорыстными, готовыми все силы отдать своей профессии; более всего они ценили товарищество и отвергали, даже презирали, всякий конформизм, комфорт, карьеризм и т.п. Мы, конечно, следовали их идеалам, и с песнями они легко проникали в наши души.
Наконец, мы добрались до цели нашего путешествия — Белого озера, где уже был разбит палаточный лагерь. Здесь мы прожили месяц. Каждый день Галина Васильевна водила нас в маршруты.
В лагере оставались дежурные – варили обед и ужин, мыли в озере посуду.
Жили мы в палатках по 4-5 человек в каждой.
Вскоре сюда приехала моя мама, Татьяна Юрьевна Коробьина. Как историк она возглавила эконом-географический отряд.
Наконец, в нашу экспедицию прибыл сотрудник Д.Л. Арманда по Институту Географии, гидролог, кандидат географических наук, Олег Павлович Чижов. Он приехал к нам в отпуск с сыном Алешей. Они добрались до Белого озера на байдарке – от с. Пирогова на Клязьме, потом волоком перешли в бассейн р. Пры и спустились по цепочке озер до Дубасово.
Олег Павлович возглавил гидрологический отряд, в который я и записалась. Мы с ним очень подружились. Ему было тогда 50 лет, а мне — 15. Уже по возвращении в Москву, он пригласил меня в Пирогово, где они снимали дачу. Там я познакомилась с его женой, Валерией Петровной (урожденная Головина, по первому мужу Энгельгардт) и другими сыновьями: Сергеем, Митей и Володей (6 лет). Старший сын, Всеволод Васильевич Энгельгардт, был в то время в армии.
Чижовы стали нашими новыми друзьями, а точнее, даже родными людьми. С 1956 года и до смерти — семья Чижовых оставалась нам самой близкой.
НАШИ ПОХОДЫ И ВСТРЕЧИ