К истории дворянского сословия в России
см. Табл. ОСНОВНЫЕ ВОЙНЫ РОССИИ с 800 по 2014 годы
ШЕСТНАДЦАТЫЙ ВЕК
1505 – 1533. ВАСИЛИЙ III Иванович
1520-1521. ПРИСОЕДИНЕНИЕ РЯЗАНСКОГО КНЯЖЕСТВА К МОСКВЕ
Историк А.А. Зимин пишет: «Рязань попала в сферу московского влияния при Василии II…, затем в 1483 году праправнук вел. кн. Федора, князь Иван Васильевич, заключил с Иваном III докончание (договор), в котором признавал себя “молодшим братом” московского государя». Но его сын Иван Иванович Рязанский (р. 1495) «призывает к себе татар и насильно овладевает княжеством», вступает в переговоры с Василием III о восстановлении своей независимости. Во время переговоров князя Ивана оболгали (что-де он сватает дочь крымского царя). Поэтому Василий III хитростью через “советника” рязанского князя Семена Коробьина (“Крубин”) вызвал князя в Москву, где и заточил его в темницу. …Причинами этого были, очевидно, обострение русско-крымских отношений и прокрымские симпатии князя Ивана.
«Главный рязанский боярин, который и подготовил низложение своего князя», пишет о Семене Ивановиче В.О. Ключевский. За это в 1523 он получил жалованную несудимую грамоту на вотчины в Перевицком и Переславль-Рязанском уезде, село Срезнево в Перевицком уезде и села Рыбное и Карино в Переславль-Рязанском уезде..
1521. НАШЕСТВИЕ КРЫМСКОГО ХАНА МАХМЕТ-ГИРЕЯ
«Лета 7029-го июня в царев приход, как царь крымской Магмед-Гирей, Минли-Гиреев сын, реку Оку перелез, а в те поры воеводы были по берегу: <…>. А на Рязани был окольничий и наместник Иван Васильевич Хабар. А в городе были Булгак да Федор Денисьевы, Иван да Семен Коробьины, Стрекало Измайлов … [РК 1475–1598. С. 66–67 (л. 29)].
Во время набега Мухаммед-Гирея на Москву последний рязанский князь Иван Иванович бежал в Литву. Надеясь на помощь Крымского царя и Польского короля, он делал попытки собрать войско, чтобы восстановить свои права на Рязанское княжение, но у него ничего не вышло. Он умер в Литве в 1534 году.
«Сравнительно позднее присоединение Рязани к Русскому государству в 1521 г. существенных перемен в структуре господствующего класса этого края не вызвало. Вердеревские, Измайловы, Кобяковы, Сунбуловы, Коробьины… оставили за собой земли в Рязани… Позднее включение Рязани в состав единого Русского государства повлияло на то, что бывшие рязанские бояре и окольничие так и не смогли пробиться в Московскую Боярскую Думу» (А.А. Зимин). Из дальнейшего станет ясно, что правнуки Ивана Коробьина (№5), Семен, Василий и Иван Гавриловичи (№№ 30-33), всё же «смогли пробиться в Московскую Боярскую Думу», но это случилось уже при новой династии.
В 1525 году с разрешения митрополита Даниила жена Василия III, Соломония Сабурова, была насильственно пострижена в монахини и отправлена на житье в Суздальский Покровский монастырь, где и умерла в 1542 году. В 1526 Василий III женился на литовской княжне Елене Васильевне Глинской (1508-1538). Её предком был тот самый темник (военачальник) Мамай, с которым русские сражались на Куликовом поле. Сам Мамай был убит в 1380 году генуэзцами в Кафе (ныне Феодосия), а его потомки перебрались в Литву и породнились с Гедиминовичами.
1530. 10 июля. ПОХОД НА КАЗАНЬ под командованием князя Оболенского. Завоевать Казань не удалось. Казань заключила мир с Москвой и обязалась согласовывать с московскими князьями вопрос об избрании своих ханов, изгнала из города представителей крымского рода Гирея и признала своим ханом ставленника Москвы царевича Енилея.
Синодик, или Поминанье
Под градом Казанiю православным убиенным:
Помощию Бога Вседержителя Господа нашего Iисуса Христа, егда бишася у града Казани с Царем Сафакиреем и с собранными его ратьми, с Нагайскою и (С. 466) с Астороканскою, и со всею землею Казанскою, и побиша Царя Сафакирея и собранныя его рати и всю рать Казанскую, и землю их всю до конца плениша, и на том бою храбрствовавшим и избиенным, Князю Ивану Iосифовичу Дорогобужскому, Князю θеодору Васильевичу Оболенскому, вечная память. На той же брани избиенным, Григорию Андреевичу Сабурову, θеодору Тимофеевичу Замятину Сабурову, Игнатию Ивановичу Жулебину, Ивану Михайловичу Кляпикову Яробкину, Григорiю Иванову сыну Коробьину, Рязанцу, въчная память.
Подлинник Синодика, писанный на пергаменте, хранился в Патриаршем Книгохранилище под № 465 (с.506), был опубликован в книге «Древняя российская вивлиофика…». Изд. Н.И. Новиковым. Изд. 2-е. Ч. VI. М., 1788. С. 467.
Вероятнее всего, в Синодике речь идет о Григории Ивановиче (№ 12), о котором и в росписи сказано, что он «убит под Казанью», но без указания даты. Во втором документе, скорее всего, упомянут Коробьин Иван Григорьевич (в росписи № 7). Оба из одного колена.
1530. 25 августа у Василия III и Елены Глинской родился сын Иван, будущий царь.
1532. У них родился второй сын, Юрий кн. Угличский (ум. в 1564).
1533. 3 декабря. Умер Василий III Иванович. Ивану всего 2 года 4 месяца.
1533 – 1538. ПРАВЛЕНИЕ Елены Глинской (регентша)
1534 – 1537. Война с Литвой. По условиям перемирия: русские уступают литовцам Гомель, но сохраняют за собой крепости Заволочье и Себеж, построенные на литовской территории.
1538. 3 апреля. Умерла Елена Глинская (возможно, отравлена солями ртути). Ивану 7 лет 9 месяцев. Начинается борьба за власть.
1539 – 1547. БОЯРСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ
1539 – 1542. Правление бояр Бельских при малолетнем Иване..
5 января 1542. Свержение боярина Ивана Бельского и митрополита Иоасафа.
1542 – 1543. Правление князей Шуйских при малолетнем Иване.
29 декабря 1543. 13-летний Иван IV отдает боярина Андрея Шуйского псарям на растерзание псами.
1543 – 1547. Правление Глинских при малолетнем Иване.
1547 – 1585. ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА IV Васильевича.
1547. 16 января. В Успенском соборе митрополит Макарий совершил чин Миропомазания на царство великого князя Ивана IV. Ему было 16,5 лет. 3 февраля состоялось венчание царя с Анастасией, дочерью окольничего Романа Юрьевича Захарьина (Кобылина) и сестрой Никиты Романовича. 21 июня начался самый крупный пожар со дня основания Москвы. Сгорел почти весь город. Царь наблюдал его с гор у села Воробьева. 26-29 июня в городе начался мятеж против бояр Глинских, организованный их противниками. Конец боярского правления на Руси.
1549 – 1560. Первый период правления под опекой «Избранной рады»: митрополит Макарий, поп Сильвестр, окольничий Алексей Адашев, боярин Андрей Курбский и другие, имена которых неизвестны.
1552. Взятие Казани
В 1552 году царь Иван IV выступил вновь в поход против Казани. Многотысячное войско шло разными путями из Москвы — на Владимир, Муром и Нижний и через Рязанские земли. К Свияжску подошли 18 августа. Осада Казани началась 23 августа и продолжалась больше двух месяцев, до Покрова. К 1 октября был сделан подкоп и поставлено 48 бочек с порохом.
В походе и битве участвовал 25-летний князь Андрей Курбский. В своей «Истории о Великом князе Московском» он подробно описал ход событий. «И пред самым солнечным восходом взорвали подкоп, и войско христианское ударило со всех сторон. Тогда стрел густость такая была, яко частость дождя; тогда камения множество бесчисленное, яко и воздуха не видети! Когда же подбилися близ стены с великою нуждою и бедою, тогда начали татары лить на нас кипящие вары и целые бревна метати….Много нас ко штурму приидоша, а мало под стены градские приидоша… много храбрых мужей убито, кроме раненых».
По линии «Ивановичей» Коробьины №№ 10 и 11:
10-5-2-1. Василий Иванович большой в 1568 был полковым воеводой с князем Ф.П. Деевым. В 1571 был полковым воеводой на Туле с князем В. Ю. Булгаковым, а в 1573 году был полковым воеводой с Ф. Шереметевым и был убит под Казанью.
11-5-201. Василий Иванович меньшой (11/5) в 1571 году был голова при полковом Воеводе в большом полку князя Василея Юрьевича Голицына.
В правой руке з Глинским головы … [в числе других] Василей Иванов сын Коробьин … [РК 1475–1598. С. 187 (л. 218)]. А после отпуску больших воевод … … …
В Пронску Володимер Карпов да Василей Коробьин. [РК 1475–1598. С. 188 (л. 219об.)].
IV и V колено Коробьиных
7/4. Иван Григорьевич. В 1547–1552. Царь и Великий князь Иван Васильевич всеа Русии пожаловал Ивана Григорьевича Коробина в Шапковым и Воиночи в кормление и с мыты и торги и пожаловал ему грамоту за красною печатью … В лето 7067-го году были в Пронску полковыми воеводами Василей Андреевич Бутурлин да Иван Григорьевич Коробин и в 68-м году он же Иван Григорьевич был в Ряском Воеводою
1572 год. МОЛОДИНСКАЯ БИТВА.
Андреев А. Р. Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 года. Документальная хроника XVI века. М., 1997. С. 219 (РГАДА. Ф. 210).
Роспись голов «берегового войска» М. И. Воротынского 1572 года. …
В Донков князь Иван Курлятев да Василей Коробьин. А срок им в пятое воскресенье великого поста.«Да он же Василий Иванович Коробин Ямска при Государе Царе и Великом князе Иване Васильевиче всеа Русии посылан был в Черкасы для Марьи Темрюковской, и была она за Государем, а в котором году был посылан, и то явно в Розряде и в Посолском Приказе.
Да 81-го (1578) он же Василей Иванович Коробьин был на Туле полковым воеводою с Федором Васильевичем Шереметевым и то явно в Розряде [РРПК; РРМК; РСК].
Сын Василия Ивановича Ямска, Гавриил Васильевич (18/11) начал службу при царе Иване Грозном стрелецким головой.
18⁄11. Гаврила Васильевич. «В 7082 (1574) на Луках Великих был голова стрелецкой резанец Гаврило Васильев сын Коробьин. [РК 1475–1605. Т. 2. Ч. 2. С. 369]. В Разрядах за 7107 (1599) год записано: «Тово же году у Веневские засеки, у Княжих ворот, были стоялые головы Иван Уланов сын Епанчин да Гаврило Васильев сын Коробьин резанец».
Анхимюк Ю. В. Частные разрядные книги с записями за последнюю четверть XV – начало XVII веков. М.: Древлехранилище, 2005. 464 с., ил.
Продвижение Гаврилы Васильевича по службе началось при Годунове. Был он воеводой в Переславле Рязанском и в Зарайске, а «будучи в Переславле Воеводою, и наместничьим доходом владел. Служил он и в Москве, упоминается под 1604. Он и его жена Ульяна были погребены в Троице-Сергиевом монастыре, что явствует из записи во Вкладной книге (м., 1987, с. 138):
«В 7125 (1616)-го году сентября в 26 день дали вкладу Семен да Василей, да Иван Гавриловы дети Коробьина по отце своем Гавриле да по матери своей Ульяне денег 100 рублев».
Его сыновья и внуки пережили Смутное время.
КОНЕЦ ДИНАСТИИ РЮРИКОВИЧЕЙ
СЕМНАДЦАТЫЙ ВЕК
СМУТНОЕ ВРЕМЯ.
За 8 лет с 1605 по 1613 год, в Москве сменилось 5 законных царей:
Федор Годунов, сын царя Бориса (убит боярами в 1605),
Дмитрий Иванович I, самозванец (убит боярами из партии Шуйского в 1606),
Василий Иванович Шуйский (свергнут боярами из партии Ф. Романова в 1611),
Владислав, сын польского короля Сигизмунда, приглашен на царство самими боярами
Михаил Романов, сын боярина Федора Никитича Романова, митрополита Филарета
Коробьины из VI колена, как и другие служилые люди, служили при всех тогдашних правителях и всем присягали на верность.
1605-1606. Правление царя «Дмитрия Ивановича» (самозванца)
1605 октября 18. – Указная грамота царя Дмитрия Ивановича в Рязань воеводе Петру Григорьевичу Вердеревскому о смене прежнего осадного головы Федора Коробьина и передаче дел вновь назначенному голове Меньшому Ляпунову.
Список: РП-18. Д. 160. Л. 13. 1680-е. Копия: РП-18. Д. 164. Л. 29. 1850-е. Публ.: Юшков, № 265. РК 1475–1598 гг. – Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966. Юшков – Акты XIII–XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / Собр. и изд. А. Юшков. М., 1898. Антонов. С. 109..
Федор Коробьин. Осадный голова в Рязани (до 18.10.1605).
18.10.1605 Царь Дмитрий Иванович (Лжедмитрий I) послал указную грамоту в Рязань воеводе Петру Григорьевичу Вердеревскому о смене прежнего осадного головы Федора Коробьина и передаче дел вновь назначенному голове Меньшому Ляпунову.
1606-1610. Правление царя Василия Шуйского (Рюриковича)
Коробьин Семен Гаврилович (30/18).
во 7118-м году при Государе Царе и Великом Князе Василье Ивановиче всеа Росии был он Семен Гаврилович посылан в Переславль Резанской, а для каких дел и то явно в Розряде:
А во 7118-м году февраля в 12 день Семен Гаврилович Коробьин посылан был в Переславль Залеской от боярина и Воеводы от князь Михайла Васильевича Шуйскаго полковым Воеводою.
во 7118-м году он же Семен был полковым воеводою в Великом Новегороде з боярином со князем Михаилом Васильевичем Шуйским и к нему Семену прислана Государева грамота с похвалою. (В октябре 1609 он получил от царя Василия Ивановича (Шуйского) указную грамоту с похвалой за новгородскую службу с воеводой боярином князем Михаилом Васильевичем Скопиным-Шуйским).
ДВА ЦАРЯ И ДВА ПАТРИАРХА
1608 — 1610.
2-й лже-царь «Дмитрий Иванович» и
2-й лже-патриарх Филарет (Романов) в Тушине
Жена: царица Марина Мнишек (признала в нем своего первого мужа). В конце 1609 года Самозванец бежал из Тушина в Калугу и там был убит. Его сын, лже-царевич Иван Дмитриевич («воренок») родился в начале 1611 года. Марина вышла замуж в 3-й раз за атамана Ивана Заруцкого, вместе с которым она рассчитывала поставить на престол «царевича Ивана», но в 1614 этот трехлетний ребенок был публично повешен в Москве.
МЕЖДУЦАРСТВИЕ
СЕМИБОЯРЩИНА
1610, июль. Изменники-бояре свергли царя Василия, насильно постригли его в монахи.
Встал вопрос, кого посадить на Московский престол. Решили пригласить сына польского короля Сигизмунда, 14-летнего королевича Владислава, при условии, если он перейдет а православие и даст обещание править при участии бояр. Первым делом бояре обращаются с просьбой к Сигизмунду, чтобы он прислал в Москву отряд поляков для их охраны от возможного возмущения народа.
К Сигизмунду отправляется Великое посольство во главе с Филаретом (Федором Романовым) для обсуждения условий вступления Сигизмунда или его сына королевича Владислава на престол. Послами назначили из духовенства митрополита (и лже-патриарха) Филарета, из бояр — князя Василия Васильевича Голицына и других, и 41 человек дворян из городов.
Одним из участников этого посольства был Иван Гаврилович Коробьин (№33/18.). Посольство отправилось из Москвы, но было задержано в Смоленске и, наконец, уже в качестве пленников было привезено в Варшаву гетманом Жолковским вместе с плененным Василием Шуйским.
Сказать, что поляки оккупировали Москву, конечно, можно, если следовать буквальному смыслу слова «оккупировать» в значении «занимать», но в значении «занимать силою», в данном случае, этот термин не применим. Поляки были ПРИГЛАШЕНЫ, впущены в город тогдашними правителями добровольно. Другое дело, что за стенами Белого города далеко не все поддерживали план «тушинцев» и Филарета (Романова) «со товарищи». Поляки вели себя как стража царя Владислава, законно избранного правителя государства. Документы того времени, кем бы они ни принимались, подписывались его именем. Приведу для примера один, сохранившийся в росписи рода бояр Коробьиных как выписка из Разрядных книг.
1610 — 1612.. «Царь всея России Владислав Жигимойтович»
во 7118-м (1609) году при Государе Царе и Великом Князе всеа Росии Василье Ивановиче (Шуйском) был он Семен Гаврилович Коробьин посылан в Переславль-Резанской
а в 7119-м (1611) году при Государе Царе и Великом Князе всеа Росии Владиславле Жигимойтовиче (Ваза) он же Семен Гаврилович был воеводою в Сибири в Тюменском городе
а во 7121-м (1613) году при Государе царе и Великом князе всеа Росии,Михайле Феодоровиче (Романове) он же Семен Гаврилович был воеводою в Володимере
Из этого «формулярного списка» следует, что в начале XVII века боярин Семен Гаврилович служил трем законно коронованным Государям Царям. Из них по школьному курсу истории нам известны первый (Василий Иванович Шуйский) и третий (Михаил Федорович Романов), а о том, что Владислав Жигимойтович (по-русски Сигизмундович) у нас был царем, речи не было.
Точно так же, в Истории русской Церкви из перечня патриархов изъят патриарх Игнатий, избранный при Лжедмитрии I, но умалчивается о лжепатриаршестве Филарета в лагере Лжедмитрия II. Игнатия бояре не посмели убить, и он продолжал жить в Москве. Когда же воцарился Владислав Жигимойтович, то с патриархами у нас была полная путаница, вроде той, которая ныне существует на Украине, или существовала в Риме, когда было несколько пап, поставленных разными императорами. Так и у нас.
Царь Владислав, конечно, правил лишь номинально («по имени»), а всеми делами ведала группа из семи бояр, отчего это время называется Семибоярщиной (или, что более вероятно, наоборот: сначала выдумали меткое словечко, а уж потом ограничили правящую банду семью членами). Но, так или иначе, бояре добились своего: наконец, они имели доступ к власти, а в то же время и царя с патриархом. Однако, за время предыдущих правителей централизованное правление расшаталось, окраины и города перестали подчиняться Москве, и реальная власть Семибоярщины сосредоточилась в пределах Земляного, или только Белого города.
3 июня 1611 года армия Сигизмунда взяла Смоленск после двухгодичной осады.
1611. П. Ляпунов, И. Заруцкий и Д. Трубецкой собирают в Рязани ополчение и идут в Москву, чтобы выбить поляков. Но безуспешно. Создают «СОВЕТ ВСЕЙ ЗЕМЛИ».
1612. В Ярославле «СОВЕТ ВСЕЙ ЗЕМЛИ» собирает второе ополчение из многих городов Северо-Восточной Руси
ВТОРАЯ ДИНАСТИЯ НА РУСИ
РОМАНОВЫ-ЗАХАРЬИНЫ-ЮРЬЕВЫ
(из боярского рода Андрея Кобылы)
1613-1646. Правление царя Михаила и его отца Филарета
Весной 1613 года был избран первый царь новой династии Романовых — Михаил Федорович. Его отец, митрополит Филарет, вместе с другими участниками Великого посольства томились в плену. Сразу после возвращения из плена Филарет был избран патриархом Московским и Всея Руси и сделался соправителем юного царя Михаила.
1618. ОСАДНОЕ ВРЕМЯ.
7126–1618. Того же году, по вестям, что Литовской королевич Владислав и гетман Хаткевич с Полскими и с Литовскими со многими людьми, из под Можайска, хотят иттить под Москву, а с другую сторону, с Коломенские дороги, идут к королевичу в сход Черкаского войска гетман Сагадачной и с Запорожскими со многими людьми (Стлб. 335–336).
Да на Москве росписаны были в осаде по городу, и по воротам, и по башням, и по стенам, и в острожках за Москвою рекою и за Яузою воеводы, и головы и приказные люди. (С. 336). А на Москве, по полкам, указал Государь Царь и Великий Князь Михайло θедорович всеа Русии росписать по местом воевод… За Москвою рекою: в Серпуховских воротех воевода Семен Гаврилов сын Коробин, да Илья Васильев сын Беклемишев, да дьяк Иван Алексеев (Стлб. 339)
В правление царя Михаила дети Гаврилы Васильевича Коробьина (№18⁄11), Семен, Василий и Иван, достигли высших должностей. Служили воеводами, ездили послами в разные страны, о чем есть записи в Посольском Приказе. Василий и Семен Гавриловичи дослужились до боярского чина окольничего и потому вместе с другими боярами не раз были приглашаемы к Государеву столу в Кремле, о чем сказано в записях Дворцового приказа.
ВЫПИСИ из дел ДВОРЦОВОГО ПРИКАЗА
7137–1628/1629. Марта в 1 день, у Государя Царя и Великого Князя Михаила Федоровича всеа Руси, на имянины Царицы и Великие Княгини Евдокеи Лукьяновны, был стол, по столовой избе, ел у Государя отец его государев, великий государь святейший патриарх Филарет Никитич Московский и всеа Руси; у стола были бояре: … ; дворяне: … Василей да Иван Гавриловы дети Коробины, … (Стлб. 38 и 39)
Того ж месяца Марта в 12 день, на родины Государя Царевича Князя Алексея Михайловича был у Государя стол, по грановитой полате; ел у Государя отец его государев, великий государь святейший патриарх Филарет Никитич Московский и всеа Руси; у стола были бояре: … (Стлб. 40): дворяне: … Семен да Василей Гавриловы дети Коробина, … (Стлб. 41-42)
«ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК» БОЯРИНА (первая половина XVII в.)
31/18. Василий Гаврилович (ум. 1635). Окольничий.
Был в Зарайске осадным и полковым воеводою. Ведал земскими людьми в Нижнем Новгороде (январь 1614). В мае 1621 послан в Персию во главе русского посольства (с дьяком Евстафием Александровичем Кувшиновым). Второй воевода передового полка на Дедилове (с князем Юрием Дмитриевичем Хворостининым) (указ от 11.3. 1628, двойное местническое дело 11–15.3.1628).
В 1630 был посылаем для некоторых дел в Данию («во 140-м году посылан Муромским наместником в послех к Датцкому Хр[е]стьянусу королю, а после Датцкова посолства пожалован в околничие и сидел судьею в Поместном Приказе»). В 1634 ездил в Константинополь. Да он же Василей Гаврилович был в Путивле.
16.2.1635 по нему отпевал патриарх Иоасаф I в церкви Преображения Господня, что на Глинищах в Москве; погребен 17.2.1635 в Троице-Сергиевом монастыре. [РРПК; РРМК; РСК;
«Да он же Василей Гаврилович … посылан был в Козылбасску землю («посылан в Персиду») и вывез ризу Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и ныне та риза в царствующем граде Москве, …и известно про то Великим Государем Царем и Великим Князем Иоанну Алексеевичю и Петру Алексеевичю всеа великия и малыя и белыя Росии Самодержцем и Святейшему Патриарху Иоакиму Московскому и всеа Росии властем и всему их Государскому Сигклиту и напечатано в прологу».
Список погребенных в Троицкой Сергиевой Лавре, от основания оной до 1880 года. М., 1880. С. 82. №№ 857, 859; Белокуров С. А. Дело о присылке шахом Аббасом Ризы Господней царю Михаилу Федоровичу в 1625 г. // Сборник московского главного архива министерства иностранных дел. Вып. 5. М., 1893. С. 1–48; Бушев П. П. Посольство В. Г. Коробьина и А. Кувшинова в Иран в 1621–1624 гг. // Иран: Экономика. История. Историография. Литература: Сб. статей. М., 1976. С. 124–155;
1646 − 1676. Правление царя Алексея Михайловича
ВОЙНЫ С ПОЛЬШЕЙ 1654 -1667.
1659. Битва при КОНОТОПЕ
37/22. Коробьин Василий Васильевич. Стольник (упом. в 1686–1688).
Голова у жильцов (местническое дело 23.10.1659 – 20.4.1660). Эскин Ю. М. Местничество в России XVI–XVII вв.: Хронологический реестр. М., 1994. С. 197. № 1589].
1659. во 167-м году под Конотопом в Прокофьеве сотне Ловчикове убили знаменщика и он Василей, подняв то знамя, с того бою увез, а бит обухи замертво и изувечен и то в Розряде записано,
13.11.1670 получил от воеводы Ивана Васильевича Бутурлина наказную память о выступлении с пятьюстами дворянами и детьми боярскими и с тремя ротами рейтар в село Сысоево Рыбной волости Тамбовского уезда и действиях против «воровских людей».
«а во 179-м году он же Василей был на службе при Государе Царе и Великом Князе Алексее Михайловиче всеа великия и малыя и белыя Росии Самодержце в Шацком з боярином и Воеводою с Иваном Васильевичем Бутурлиным и посылан полковым воеводою в село Рыбное на воровских людей и Государским счастием побили и с тем боем и со отписом прислан к Москве Тимофей Васильев сын Коробин и то явно в Розряде и в наказе»
38/22. Тимофей Васильевич. Стряпчий (1686–1688).
ИНОЗЕМЦЫ-НАЕМНИКИ в XVII веке
Отрывки из Дневника Патрика Гордона
Патрик Гордон. Дневник 1659-1667. (пер. Д.Г. Федосова). М. Наука. 2002
1660. Май. … В это время заседал парламент, на коем поднимались многие вопросы, но мало что было решено. Главные из оных: продолжение войны против Московита и подчинение остального казачества; ратификация мира со Швецией; …войска на Украине взбунтовались из-за отсутствия денег, избрали себе начальников, покинули Украину и пошли в Польшу требовать жалованья.
1660.Июнь. Процессия из пленных московитов, захваченных при Чуднове, Могилеве, на Басе и под Губарями, со взятыми знаменами пришла под конвоем ко дворцу, где заседал парламент. Воеводы, или генералы и высшие чины, были введены в верхнюю палату в присутствии короля, причем прежде внесли знамена и повергли на пол к королевским стопам. Им было велено поклониться королю так же, как обычно кланялись царю, но те отказались, особливо князь Григорий Афанасьевич Козловский, который открыто порицал [поляков] за нарушение капитуляции. Однако его заставили замолчать и увели в отведенное им жилище.
1661. Я счел нужным подыскать другую службу, но соглашаться только на хорошие условия. Сперва меня сильно искушали московские послы. Согласно приказу я препроводил к ним кое-кого из их старших офицеров для выкупа, причем двух офицеров они выкупили у меня. Они весьма настоятельно просили своих полковников привлечь меня на царскую службу, к чему я, казалось, краем уха прислушивался. Они обещали не удерживать меня долее трех лет.
[Сначала Гордон хотел наняться в войска Римского императора. Но, как он пишет, друзья «говорили, что с вероятным заключением мира между Римским императором и турками солдат удачи, кроме наиболее достойных и долго там прослуживших, вряд ли будут принимать». И потому Гордон, после долгих сомнений, решил всё же ехать к московитам.
1661. Июля 24 н. ст. отряд наемников выехал из Варшавы. Они ехали на Северо-Восток через город Августов и Курляндию к Западной Двине, где в Кокенхаузене П. Гордон познакомился с немецкмс полковником И. Мёвесом. Приехали в Ригу, оттуда в Псков, затем на лодках спустились по Шелони и пересекли озеро Ильмень, поднялись по Мсте до Бронниц и там им дали лошадей с повозками. Через Тверь они приехали в Москву].
ДАЛЕЕ ЦИТАТЫ ИЗ ДНЕВНИКА.
На рыночной площади (в Риге) я и в самом деле повстречал моих старых товарищей и друзей. Те и сами лишились службы, ибо недавно были уволены шведами, пребывали в бедности и хотели наняться куда угодно. Они казали, что многие из наших именитых соотечественников уже там находятся, а иные отбыли туда недавно; они и сами со многими другими из наших земляков и иноземцев подумывают туда отправиться, не ведая ничего лучшего в такие времена, когда большинством [держав] заключен всеобщий мир, а прочие вскоре ожидают того же. … Посовещавшись с полковником Крофордом о приеме в царскую службу достойных офицеров, я назавтра снова отправился в город на встречу с теми же друзьями. За добрым утренним глотком я посулил каждому повышение в чине и к тому же обязал их приговорить как можно больше людей в званиях капитанов, лейтенантов и прапорщиков.
Мы рано поднялись и к вечеру прибыли в Кокенхаузен — город и замок, расположенный у реки Двины на скалистом возвышении. В нем стоял гарнизон московитов. Здешнего губернатора звали Василий Волжинский, и при нем был немецкий полковник Иоганн Мёвес.
Видя, что на улицах такая грязь, повсюду мерзость, люди столь угрюмы, а дома ветхи и пусты, я предчувствовал — ex ungue leonem — великую перемену. Явившись из приветливого края, где города многолюдны, опрятны и чисты, а народ по преимуществу благовоспита н, учтив и любезен, я был весьма встревожен.
…Добравшись до Нойхаузена, мы наблюдали, как шведы овладевают гумнами и хлебами, что /л. 125/ росли в полях, ибо по мирному договору и этот город, и два прежних, кои [московиты] захватили в Лифляндии, надлежит возвратить шведам.
Август. Мы заночевали возле гумна в Нойхаузене, а на другое утро, примерно в 3 верстах 250 оттуда, миновали [русскую] границу и прибыли в Печоры — разрушенный город, где есть монастырь, окруженный каменной стеною. Это место зовется Печоры из-за подземных пещер.
ПСКОВ. Около полудня мы завидели Псков.. Он являл собою изумительное зрелище, будучи окружен каменной стеной со множеством башен. … В прежние времена сей город был вольным княжеством и претерпел много перемен, пока не был подчинен в 1509 году царем Иваном Васильевичем, который выслал большинство знатных жителей в Москву, а вместо них поселил московских колонистов. С тех пор [Псков] не раз восставал и столь же часто покорялся. … У шведов и любекцев есть свои торговые подворья за городом, на другом берегу реки Великой. Здесь я убедился в низкой цене медных денег и, видя всеобщую дороговизну и необычайную угрюмость людей, почти обезумел от досады.
… Приехав в большое село Сольница мы отправили лошадей по суше и поплыли на лодках вниз по реке Шелонь в озеро Ильмень и далее в Новгород.
НОВГОРОД прозван Великим, ибо прежде был одним из трех величайших торговых городов Европы и дал свое имя обширному и величайшему во всей России княжеству, где правил Рюрик, от коего ведут происхождение все русские государи и князья. В 1570 г. царь Иван Васильевич начал с новгородцами войну, которая длилась семь лет. … С помощью архиепископа Феофила (царь) получил доступ в город. Какие жестокости применил он к горожанам и самому архиепископу — тут я сошлюсь на тех, кто пространно писал об этом, а также об их идоле Перуне, от коего идет название Перунского монастыря.
ТВЕРЬ. Нам предоставили большую лодку, и мы поднялись на 25 верст по реке Мсте до Бронницы, где по приказу новгородского губернатора, боярина князя Ивана Борисовича Репнина, нам дали десять почтовых лошадей; их меняли на разных перегонах, так что своих лошадей я сберег. Мы пересекли реку Волгу в Твери, по коей именуется огромная земля с княжеским титулом. В прежние времена она имела своих князей — до недавних пор, когда вместе с другими была поглощена великим князем Московским.
МОСКВА. Сентября 2 ст. ст. Мы прибыли в Москву и наняли жилье в Слободе, или селении, где обитают иноземцы. 5 сентября. Нас допустили к целованию руки Его Царского Величества в Коломенском — загородной усадьбе царей в 7 верстах от Москвы, ниже по реке того же названия. Царю было угодно поблагодарить меня за любезность, оказанную его подданным, кои были пленниками в Польше. Мне объявили о милости и благосклонности Его Величества, на кои я могу полагаться.
7 сентября. Утром боярин Илья Данилович Милославский, тесть царя и начальник Иноземского приказа, велел мне явиться после полудня на загородное поле под названием Чертолье и привести других офицеров, кои прибыли со мною. Добравшись до поля, мы обнаружили, что боярин нас опередил. Он велел нам разобрать пики и мушкеты (бывшие наготове) и показать, как мы умеем владеть оружием. Я с удивлением сказал ему, что если бы знал об этом заранее, то прихватил бы одного из моих слуг — тот, возможно, обращается с оружием получше меня — и добавил, что владение оружием — последнее дело для офицера, а самое существенное состоит в руководстве. Прервав меня, он заявил, что даже лучшие из полковников по прибытии в эту страну должны так поступать. Я ответил: «Раз уж таков обычай, я готов» — и, управившись с пикой и мушкетом во всех позитурах к его полному удовольствию, вернулся домой.
9 сентября. В понедельник было приказано записать меня майором в пехотный регимент полковника Дэниэла Крофорда и [выдать] нам вознаграждение за прибытие в страну, или за прием. Мне полагалось 25 рублей деньгами и столько же соболями, 4 локтя сукна и 8 локтей Дамаска, а остальным — соответственно. Однако канцлер оказался весьма бесчестным малым и день за днем отделывался от нас в ожидании взятки, каковая здесь не только обычна, но и считается обязательной. Ничего о том не ведая, я дважды или трижды выражал ему возмущение, не получил вразумительного ответа и подал жалобу боярину, который с легким укором дал ему новый наказ. Сие рассердило дьяка еще более, и он по-прежнему нами пренебрегал…я в третий раз отправился к боярину и весьма откровенно заявил, что не знаю, кто же обладает высшей властью, он или дьяк, ибо тот не повинуется стольким приказаниям. При этом разгневанный боярин вызвал дьяка, схватил его за бороду и встряхнул раза три-четыре со словами, что, если я пожалуюсь снова, он велит бить его кнутом. После отъезда боярина дьяк явился ко мне и начал браниться, а я без всякого почтения (коего у них и так в избытке) отплатил ему той же монетой. Я заявил, что мне безразлично, дадут мне что-нибудь или нет, лишь бы позволили уехать отсюда обратно.
С таким намерением я вернулся в Слободу и стал основательно размышлять, как выбраться из этой страны, столь далекой от моих ожиданий и несогласной с моим нравом. Ведь я послужил стране и народу, где иностранцы имеют великий почет, пользуются такою же славой и даже большим доверием, чем сами туземцы, и где для всех достойных людей открыт свободный путь ко всем воинским и гражданским почестям; где в краткий срок, посредством бережливости и усердия, можно приобрести положение; где в супружестве нет стеснения или различия между туземцами и иностранцами; где многие достигают больших состояний, чинов и других почетных и прибыльных преимуществ; где, сверх того, достойным и заслуженным лицам обычно даруется индигенат (гражданство); где унылое выражение лица или покорное поведение означают трусость и малодушие, а уверенное, величавое, но неподдельное обличье — добродетельное благородство; где надменность людей сопровождается и умеряется учтивостью и приязнью, так что при встрече с подобными натурами [эти качества] состязаются в превосходстве.
Здесь же, напротив, я убедился, что на иноземцев смотрят как на сборище наемников и в лучшем случае (как говорят о женщинах) — necessaria mala [ ]; что не стоит ожидать никаких почестей или повышений в чине, кроме военных, да и то в ограниченной мере, а в достижении оных более пригодны добрые посредники и посредницы, либо деньги и взятки, нежели личные заслуги и достоинства; что низкая душа под нарядной одеждой или кукушка в пестром оперении здесь так же обыкновенны, как притворная или раскрашенная личина; что с туземцами нет супружества; что вельможи взирают на иностранцев едва ли как на христиан, а плебеи — как на сущих язычников; что нет индигената без отречения от былой веры и принятия здешней; что люди угрюмы, алчны, скаредны, вероломны, лживы, высокомерны и деспотичны — когда имеют власть, под властью же — смиренны и даже раболепны, неряшливы и подлы, однако при этом кичливы и мнят себя выше всех прочих народов.
[……]. Пока я прогуливался по площади, подошел стряпчий с двумя стражниками и пригласил меня зайти в Приказ. На мой отказ он заявил, что ему велено применить силу, если не пойду добром. Когда я вошел, главный стряпчий Тихон Федорович Мотякин принял меня очень вежливо и преподнес грамоты в разные ведомства на деньги, соболей, Дамаск и сукно для меня и моих спутников. Я отказался наотрез и заявил, что подожду приезда боярина, коего надеюсь переубедить и добиться отпуска из страны. Сей стряпчий …послал за моим полковником (Кроффордом). Они вдвоем говорили, что стремиться к отъезду для меня будет пагубно, ибо русские вообразят, будто я — католик, прибывший из страны, с которой они воюют, — явился к ним лишь как лазутчик, чтобы сразу же уехать; если я упомяну о чем-либо подобном, меня не только не отпустят, но и сошлют в Сибирь в дальнее место и никогда больше не станут доверять. Сие и впрямь меня поразило, учитывая подлую и подозрительную натуру этих людей, так что с великой неохотой я согласился взять грамоты за наше прибытие в страну.
Декабрь. Согласно приказу я перебрался на квартиры за речку Яузу, в Таганную и Гончарную слободу внутри Земляного вала. Здесь я занял квартиру в доме богатого купца, который использовал все средства к моему удалению.
Декабрь. Боярин Илья Данилович Милославский собрал 600 солдат из нашего полка, определил их как новосозданных стрельцов в новый стрелецкий полк и передал голове Никифору Иван[овичу] Колобову. При этом солдаты весьма горевали и многие из них разбежались. В то же время мне было приказано обучить сего голову, или полковника, пехотной дисциплине, ибо он никогда прежде не служил в пехоте и не знал ничего, что относится к командованию полком.
[По имени этого стрелецкого полконика в Москве названы Колобовские переулки, рядом с МУРом на Петровке, 38 – прим. ред. НМ]
Прежде чем излагать далее ход моих личных дел, я должен кое-что сказать о событиях общественных. Год Спасения нашего 1660-й был весьма счастливым для поляков. В начале года они замирились со шведами и очистили от них Пруссию; … осадили и взяли Литовский Брест; отбили военной хитростью Могилев; … одолели князя Ивана Андреевича Хованского при Ляховичах и князя Юрия Алексеевича Долгорукого при Басе и Губарях; разбили и захватили целую армию московитов под Чудновом. Они привели к покорности казачество, разместили свои войска на Украине среди казаков и овладели большинством городов и крепостей к югу и западу от Борисфена {Днепра}.
Знать и начальные особы провели зиму в пиршествах и увеселениях, а большую часть лета — в совещаниях. Тем временем войска, устав от задержки жалованья, составили союз. На всеобщем съезде, куда прибыли депутаты от большинства пехотных полков, они решительно отказались состоять под командой гетманов, подчиняться или следовать их приказам, пока не будут удовлетворены жалованьем. Сие крайне поразило поляков и спутало их намерения продолжать войну с московитами и подчинить остальных казаков на Украине. Тем самым в этой стране русские получили время перевести дух, а среди казачества возникло великое смятение. Множество корыстных и беспокойных людей надеялось посредством таких смут разбогатеть или? по меньшей мере? избавиться от нужды. Многие также примкнули к мятежу и стремились отличиться в надежде прослыть деятельными и снискать почет.
Воистину, державам, государствам и всем делам человеческим присущи кризисы. Казалось, королевство Польское пережило свой кризис в годы Искупления нашего 1655, 56 и 57, и после стольких бедствий Богу угодно было явить милосердие и восстановить оное в прежнем блеске и славе. За много лет у него не было лучшей возможности и вероятности для выздоровления, чем в 1660 году, когда из-за злополучных распрей и заговоров оно как будто снова впало в несчастье. Если правомерно углубиться в тайны Всемогущего, сие не может быть приписано ничему более, как неблагодарности поляков за столь великую и знаменательную милость Божию в даровании им таких побед и преимуществ над врагами, а также их чрезмерной дерзости и другим грехам.
Вспоминаю об одном событии, по моему мнению, весьма недостойном (если не приводить худший эпитет). На праздник Тела Христова состоялось великое шествие в Новый город [Варшавы], к церкви, посвященной Святой Деве, куда впереди духовенства внесли все знамена, захваченные годом ранее у московитов и казаков. Среди сих знамен было три, взятых под Чудновом; они принадлежали воеводам, или генералам, и представляли изображения святых, а одно — с образом Святой Девы — несли позади прочих. Когда появился архиепископ со Святыми Дарами, эти знамена были брошены наземь, и все стали их попирать. Король казался недовольным. Он повелел поднять знамена — поступок весьма благочестивый и королевский. Я воздержусь от дальнейших слов об этой прекрасной, плодородной, но злополучной стране и продолжу.
1662. Января 13, понедельник. Татары предприняли набег до самого Севска, и 400 солдат нашего полка с русскими офицерами были отправлены для удержания проходов через засеки — это полосы леса, растущего столь густо, что коннице не пробраться, да и пехоте едва ли, кроме как по большим дорогам, кои укреплены фортами. Оные татары, бесчинствуя до самого Карачева, захватили много пленных и знатную добычу, но на обратном пути, у деревни Прутки, ночной порою были застигнуты врасплох и разгромлены князем Григорием Семеновичем Куракиным. Пленные и большая часть добычи были возвращены, а множество [татар] перебито и захвачено; среди пленных был мурза из князей Ширинских или из рода Гиреев — это семейство [Крымского ]хана.
В Москву прибыли шведские послы для ратификации мирного договора. В это же время от царя готовилось большое посольство, дабы поздравить нашего короля со счастливой реставрацией [английский король Яков II Стюарт. Его сторонники «якобиты»; от них и «якобинцы» произошли].
С медными деньгами ежедневно было хуже и хуже. В начале сего года 5 или 6 шли к одному серебром, а когда я приехал в страну — всего по 3. Причиной ежедневного падения было то, что большое количество оной ввозилось тайком из-за моря, а в Москве и других городах чеканилось частными лицами. Было поймано много фальшивомонетчиков, каждому из коих отрубали руку, били кнутом и ссылали в Сибирь, изъяв имущество в казну, но ничто не помогало. Открылось, что даже кое-кто из знатных особ прикладывает руку к такой подделке.
Всю эту зиму я провел в невыразимых усилиях и заботах. Дважды в день я должен обучать полк, и не проходит дня без приема или передачи солдат для отсылки по своим гарнизонам и полкам. Ведь все наши солдаты были всего лишь беглецами, коих губернаторы ловят по местам их проживания и отправляют в Москву. Да и отсюда редкий день кто-нибудь не убегал.
Февраля 13. … Все это время я пребывал в сугубом недовольстве моим настоящим положением здесь и обдумывал все мыслимые пути, как освободиться из сей страны и службы. Однако, не видя никакой возможности, я впал в сильную меланхолию, что и было причиной затянувшегося недуга.
Меня долго держал в неведении боярин по имени Федор Андреевич Милославский, назначенный великим послом к шаху Персидскому. Зная, какой успех может доставить умело направленная взятка, я нашел способ преподнести ему сотню дукатов, а его maior domo, который должен был хлопотать за нас, — конскую сбрую, что стоила мне 20 дукатов. Я желал, чтобы он добился у царя позволения мне и капитану Мензису отправиться в его свите в Персию. Он взялся за это весьма усердно и обещал устроить дело, но после 6-недельных ходатайств, ввиду невозможности чего-либо достичь, я отступился.
25 июля (4 августа) 1662. МЕДНЫЙ И СОЛЯНОЙ БУНТ В МОСКВЕ
Дневник П. Гордона
Июля 5. Рано утром, когда я обучал полк на поле у Новоспасского монастыря, к нам явился полковник Кросфорд, сообщил, что в городе великое смятение, и дал приказ выступать к Таганским воротам. Я осведомился, где император, и узнав, что он в Коломенском, советовал идти туда, на что полковник никак не соглашался.
В сильном нетерпении я убеждал полковника идти в Коломенское, но он все не желал выступать без приказа. У нас в полку было около 1200 человек, в том числе 800 мордвин и черемисских татар, кои, верно, не стали бы сочувствовать или примыкать к мятежникам и бунтовщикам; остальные — пестрая смесь из русских — не стоили большого доверия.
Мы дошли до Кожуховского моста, где получили приказ остановиться, охранять мост и захватывать беглецов. К этому времени два стрелецких полка [Артемона Матвеева и Семена Полтева] явились и были пропущены через задние ворота дворца. Они соединились с всадниками из придворных и, произведя нападение через большие ворота, без особого риска и труда рассеяли [мятежников], одних загнали в реку, других перебили и множество взяли в плен. Многие к тому же спаслись. Из сих бунтовщиков множество на другой день было повешено в разных местах, а около 2000 с женами и детьми впоследствии сослано в дальние края. Все иноземные офицеры получили за сие дело небольшие пожалованья или награды.
1662-1663 году. Посольство в Вену.
40/27. Иван Яковлевич Коробьин. Стольник. Был посланником к императору Леопольду для переговоров о посредничестве в заключении мира между русскими и поляками (21.9.1662).
[РСК; Белокуров С. А. Списки дипломатических лиц русских за границей и ино-странных при русском дворе (с начала сношений по 1800 г.). Вып. I. Австро-Венгрия // Сборник московского главного архива министерства иностранных дел. Вып. 5. М., 1893. С. 261].
Дневник П. Гордона
Полковник Иоганн фон Ховен женился на вдове полковника Манго Кармайкла. Здесь (на свадьбе) я исполнял ту же должность (был резчиком) при том же обществе, что и в прошлый раз. Я перебрался в Слободу и жил в одном доме с полковником Томасом Крофордом. Я сделал это, дабы отогнать меланхолию и побыть в разнообразном обществе.
Полковник Иоганн Мёвес женился на одной вдове. Я был у них резчиком. Подполковник Уинрэм и лейтенант Хэй, повздорив с двумя немцами, пошли драться на дуэли за Яузу и вернулись оттуда с честью и целыми шкурами. … Полковник Мевес и ротмистр Бернет, поссорившись вечером за игрою, до рассвета отправились верхом на дуэль одни, без секундантов. Я последовал за ними, разнял их и сделал добрыми друзьями.
НАДПИСЬ НА МОГИЛЬНОЙ ПЛИТЕ
Мевесъ: Ao 1676 d. 27 Februarii. Hier ruhet in Gott seelig verschieden wey. hoch und wohledelgeborner gestrenger fest und mannhafter Herr Jahnan Mewes dero Tzarl. May. Wohlbehalt gewesener Obrister ruhet allhier in seinem Schlafkaemmerlein und erwartet sambt allen Christ’glaubigen amjüngsten Tage.
A.W. Fechner. Chronik der Evangelischen Gemeinden in Moskau. B. Moskau. 1876, S. 679). [Московский некрополь. Т. 2. СПб., 1908. С. 242]. Плита была найдена близ кирхи Св. Михаила в Немецкой слободе.
Приблизительный перевод надписи с позднесредневекового немецкого языка:
«1676 год. 27 февраля. Здесь покоится с миром душа свободнорожденного доблестного и мужественного господина Jahnan Mewes. Его Царского величества, бывший безупречный полковник покоится здесь, в своей «спаленке» и ожидает вместе с верующими во Христа дня Страшного Суда».
ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ВЕК
Первые 25 лет этого столетия историки называют «эпохой Петра Великого». По поводу деятельности этого правителя среди его современников и историков существует широкий спектр мнений. Они распределены между двумя крайними точками зрения: народные массы считали его Антихристом, а правящая верхушка прославила как реформатора, прорубившего «окно в Европу». Среди петровских нововведений, одно имело далеко идущие последствия с множеством смертельных исходов. Дело в том, что этот великий «государственник», исходя из потребностей «текущего момента» (из нежелания отставить трон законному наследнику престола), издал закон, по которому верховный правитель имел право сам назначить наследника престола. Этот закон нарушил основание, на котором стоит строй под названием «наследственная монархия», и тем самым сделал его конец неизбежным.
Следующую эпоху (с 1725 по 1801 годы) историки назвали «эпохой дворцовых переворотов», потому что эти 76 лет на троне побывали 8 персон (4 императрицы и 4 императора), и, как правило, смена очередного правителя происходила или подавлением разных кланов, или насильственным путем с помощью гвардии. Вот список преемников Великого Петра:
1) 2 года правила жена Петра, Мария Скавронская, переименованная в Екатерину;
2) менее 3 лет правил внук Петра по мужской линии, Петр II Алексеевич, со смертью которого династия Романовых по мужской линии пресеклась;
3) 10 лет правила племянница Петра, Анна Ивановна, вместе с любовником Бироном;
4) менее года на троне удержался внучатый племянник Анны, годовалый младенец Иван Антонович из рода Брауншвейгов, за которого правила его мать, Анна Леопольдовна:
5) дочь Петра, Елизавета, правила 20 лет совместно со своими любовниками, из коих наиболее знамениты А.Г. Разумовский и И.И. Шувалов. Свергнув династию Брауншвейгскую, «дщерь Петрова», следуя закону своего отца, назначила наследником престола cына своей сестры Анны, герцогини Голштейн-Готторпской. Его перевезли в России и переименовали в Петра Федоровича. Елизавета женила голштинца на немецкой принцессе из Ангальт-Цербста, которую при крещении переименовали в Екатерину Алексеевну. В сентябре 1754 года Екатерина родила сына, и тем обеспечила продолжение династии. Его назвали Павлом, и Елизавета сама занималась его воспитанием.
6) При вступлении Петра III на престол 26 декабря 1761 года обошлось без дворцового переворота, и сразу же наследником престола был объявлен его сын цесаревич Павел. Однако это затишье было обманчивым, потому что заговор против него уже готовился в покоях его жены, успевшей к тому времени заручиться целой когортой любовников из бравых гвардейцев. Через 6 месяцев 29 июня 1762 года гвардейцы заставили его отречься от престола, а 6 июля отравили его. На момент дворцового переворота наследнику престола было без малого 8 лет.
7) Вельможи уговаривали Екатерину принять звание регентши при малолетнем наследнике совершеннолетия сына, то есть до 14-летия Павла. Но Екатерина предпочла узурпировать власть и объявила себя императрицей, и 22 сентября 1762 года православное духовенство совершило таинство Миропомазания нового самодержца в Успенском соборе. После этого она правила страной до смерти в 1796 году, то есть 34 года. Перечень её любовников занимает целую страницу, поэтому я его не привожу.
8 ) Император Павел I попытался исправить положение. Вступив на престол , он сразу же издал новый Закон о престолонаследии, при этом он взял за образец законы, по которым жили европейские династии. Интересно, что Павел так же, как Петр I, в первую очередь руководствовался личными интересами. Павел, лишенный власти своей матерью, с ведома которой гвардейцы убили его отца, в своем Законе исключил возможность занять трон особе женского пола. Однако его Закон не прекратил дворцовых переворотов, мало того, очень скоро случился следующий, жертвой которого стал сам Павел, а соучастником явился его родной сын, Александр, названный историками Благословенным.
Убийство Павла открывает следующее столетие, и хотя историки не называют его «эпохой дворцовых переворотов», но, в той или иной форме, они продолжались до февраля 1917 года, когда с соизволения великих князей и генералитета группе депутатов Государственной думы удалось свергнуть монархический строй (см. таблицу).
Замечание по поводу замены имен у иноземных правителей.
Прибывшие из Европы претенденты на Российский престол должны были отречься от веры своих отцов, протестантизма, и «перейти» в православие. Во время церковного таинства всем новокрещенным даются новые имена, но царственным особам кто-то придумал присваивать ещё и вымышленные отчества, что не предусмотрено в Чине крещения.
В результате, Карл-Петр-Ульрих, отца которого звали Карл-Фридрих, вместо Петра Карловича на страницах русской истории фигурирует как Петр Федорович. Его жену, Софию-Августу-Фредерику, дочь Христиана-Августа, мы знаем не под именем Августы Христиановны, а под именем Екатерины II Алексеевны. Так её переименовали с явным намерением подчеркнуть схожесть с женой Петра I, тоже Екатериной и тоже Алексеевной, дочерью литвина Самуила Скавронского, настоящим именем которой было Мавра Самуиловна.
Благодаря этой не хитрой процедуре, наша история выглядит вполне «обрусевшей». Русский язык им было учить не обязательно, тем более, что и придворные им не очень владели, поэтому они продолжали говорить и писать на своем родном языке, а в семейном кругу называли друг друга старыми именами. Не известно, превращались ли перекрещенцы при этой процедуре в православных, но зато новые имена с русскими отчествами позволили им, а вслед за ними и историкам надежно скрыть чужеземное происхождение правящей династии. Настолько надежно, что собеседники искренне удивляются, когда им говоришь о третьей, после Рюриковичей и Романовых, династии Голштейн-Готторп.
Для тех, кто в этом сомневается, сообщу, что, будучи ещё цесаревичем, Павел Петрович в 1773 году в Киле подписал договор, в котором отказался от своих наследственных прав на Шлезвиг и Голштинию, которыми обладал его отец. Однако Павел по этому договору удержал за собой и своими потомками родовой титул герцога Голштейн-Готторпского.
Все члены Правящего Дома, называющие себя Романовыми, по мужской линии происходят от Павла, герцога Голштейн-Готторпского, и от него этот титул наследуют.
Теперь посмотрим, как пережили век дворцовых переворотов Коробьины.
Число потомков татарского мурзы Кичибея к началу XVIII века, то есть за триста лет, увеличилось всего лишь до 16 человек и в течение последующих ста лет оставалось приблизительно на том же уровне в каждом поколении. К концу XVIII века их стало 21. Как и все другие дворяне, они с 14 лет были записываемы в полки, служили, воевали, а после отставки доживали свой век в своих поместьях. Петровскую «перестройку» застали жившие в конце XVII века представители 8-го колена, а также их дети. Детские годы их внуков (10-е поколение) пришлись на годы правления Анны Иоанновны.
50/37. Петр Васильевич (Кичибеев-Коробьин). Стольник (уп. 1686–1688). В 1686–1688 представил в Разрядный приказ родословную роспись Коробьиных (РРПК). В июле 1710 будучи комендантом, провел перепись в Торжке.
52/37. Ларион Васильевич. По сведениям на 1686–1688 «в службу не поспел».
55/39. Михаил Иванович. Стряпчий (1686–1688). 23.5.1686 представил в Разрядный приказ родословную роспись Коробьиных (РРМК).
При Петре больших успехов достиг Матвей Степанович Коробьин (№78). Он находился среди тех, кто был послан за границу для получения образования. По возвращении первое время он служил комендантом в городе Таврове. Сейчас на месте этого города располагается село Таврово. (Лаппо Г.М. Экс-города России.– http://geo.1september.ru/articlef.php?ID=200303102). Со временем М.С. Коробьин стал адмиралом.
КОМИССИЯ ПО СОСТАВЛЕНИЮ НОВОГО УЛОЖЕНИЯ
А.С. Пушкин в «Заметках по русской истории 18 в.» (т.VIII, с.89-93) о Екатерине II писал так:
«Со временем история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками,… отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия — и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России». Но Екатерина не ограничивалась «отвратительным фиглярством в сношениях с философами», она играла в просвещенную императрицу и, задумав дать России новые законы, за образец взяла идеи Монтескье. Два года она корпела над своим «Наказом», в 1766 г. повелела созвать Комиссию для составления нового Уложения.
В эту Комиссию были избраны 564 депутата от различных сословий: 161 — от дворян (из них 109 военные); 208 — от горожан (из них 173 купца), от казаков — 54, от крестьян — 79, от иноверцев — 34. Все депутаты привезли наказы от своих избирателей, в которых им было высочайше позволено высказать свои нужды и мнения о недостатках. Таких наказов было более 1000. Комиссия работала четыре года — до начала войны с Турцией в 1771 году, но так нового Уложения и не составила.
А.С. Пушкин об этой Комиссии пишет так: «Фарса наших депутатов, столь непристойно разыгранная, имела в Европе свое действие: “Наказ” ее читали везде и на всех языках… перечитывая сей лицемерный “Наказ”, нельзя воздержаться от праведного негодования».
Все это, конечно, верно, но сами депутаты свою деятельность не осознавали фарсом, а для историков XIX в. большую ценность приобрели не юридически безграмотный «Наказ» Екатерины, а те наказы, которые привезли депутаты с мест и которые были ими зачитаны в заседаниях различных подкомиссий. Они были изданы (см. Д. Поленов “Исторические сведения о Комиссии 1767г.”, т.1, а также Сб. Российского Исторического Общества). В томе 32 этих сборников под № 28 опубликована речь депутата от Козловского дворянства Григория Коробьина по поводу закона о беглых людях и крестьянах, читанная им 5 мая 1768 года. Григорий Коробьин считал, что крестьяне должны обладать правом собственности на землю, а дворяне — управлять ими и собирать положенные подати. На страницах книг по Российской истории, начиная с Соловьева, он предстает как человек впервые поставивший вопрос о необходимости, если не освобождения крестьян от крепостной зависимости, то во всяком случае о защите их от произвола помещиков.
Единственный Григорий среди Коробьиных Х колена, живших во второй половине XVIII в., является Григорий Степанович (№ 91).
91/75. Григорий Степанович. Депутат от Козловского дворянства в Екатерининской комиссии для составления проекта «Нового Уложения» (1767). Предложил ограничить власть помещиков над крестьянами, а также регламентировать крестьянские повинности. В октябре 1768 сложил свои депутатские полномочия.
По сведениям на 1779–1780 – артиллерии поручик, дворянский заседатель уездного суда города Михайлова Рязанского Наместничества. По сведениям на 1782 – уездный судья г. Михайлова Рязанского Наместничества. Секунд-майор, Предводитель дворянства Рязанской губернии в 1797–1798. Жена: … … Арсеньева. Умер бездетным.
[Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон: Биографии. В 12 томах. Т. 6. Клейракъ–Лукьяновъ. М., 1997. С. 239; Русский биографический словарь. Кнаппе–Кюхельбекер. СПб., 1903. С. 270–272; Соловьев С. М. Сочинения. В 18 кн. Кн. XIV. История России с древнейших времен. Т. 27–28. М., 1994. С. 90, 91, 601; Ключевский В. О. Сочинения. В 9 т. Т. 5. Курс русской истории. Ч. 5. М., 1989. С. 90, 91, 403; Любимов. Предводители дворянства всех наместничеств, губерний и областей Российской Империи. 1777–1910 г. СПб., 1911. С. 53; Степанов В. П.].
Современниками Григория Коробьина были четыре прямых предка Т.Ю. Коробьиной (см. схему «Родственные связи» на стр. 4-5): по линии отца прокурор П.В. Коробьин и его жена Е.И. Загряжская, а по линии матери генерал барон ван дер Ховен и его жена Н.С. Борщова. Её портрет работы художника Д.Левицкого открывает картинную галерею портретов наших предков, живших в XIX
ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК П.В. КОРОБЬИНА
Канцелярия Рязанского губернского прокурора.
Настольный реестр. Ведомость решённых и нерешённых дел.
Начало ей положено 2-го января 1787 года.
Коробьин Павел Васильевич, 37 лет. Надворный Советник. Из дворян.
Владеет имением в деревне Лунино, Касимовского уезда, а также в других местах.
В службу вступил в 1763 году в качестве ефрейтора. Затем поднялся до капрала, ротного квартирмейстера, вахмистра. Бывал в походах против неприятеля: в апреле 1769 года при атаке на город Хотин, в августе того же года при деревне Лапуш. Участвовал в баталиях 1771 − 1772 годов. В отставку вышел в чине поручика. Выйдя в отставку, выбран был в Рязанский уездный суд заседателем. В 1779 году определён Правительственным Сенатом в Рязань прокурором Верхней расправы.
Жена: Екатерина Ивановна Загряжская. Имена дочерей неизвестны.
Сыновья: Михаил, Александр, Дмитрий, Василий, Иван и Порфирий. Оба младших сына начали службу в лейб-гвардии Преображенском полку в один 29 июня 1808 года. В шведскую кампанию прошли по лесам и болотам Лифляндии. Сражались на Бородинском поле, под Кульмом и Лейпцигом. Вместе со своей армией подступили к стенам Парижа. Оттуда через Нормандию совершили марш до Шербура и на корабле русской эскадры вернулись в Кронштадт.
Примечания составителя Н.М.
1769 года при атаке на город Хотин ― турецкая крепость на правом берегу Днестра. Участвовал в баталиях 1771 − 1772 годов. Речь идёт о походе русской армии под командованием Василия Долгорукого в Крым против враждебного хана.
Верхняя расправа. Словом «расправа» в то время называлось судебное учреждение, учреждённое была Екатериной II в качестве губернского судебного органа для государственных, экономических, дворцовых крестьян, а также ямщиков и однодворцев. Состояла сия расправа из двух председателей, назначаемых Сенатом, и десяти заседателей. Имела два департамента: уголовный и гражданский. Кроме того, в каждом уезде в качестве сословного суда действовала Нижняя расправа для не помещичьих крестьян. Впрочем, эти судебные органы просуществовали недолго, были упразднены в 1796 году при Павле I.
О родственных связях Загряжских и Тургеневых см. раздел РОДОСЛОВНЫЕ.
Список о службе и достоинстве
полкового командира Ригского кирасирского полка
генерал-майора Ховена Василия ЕгоровичаСоставлен 1 июля 1798 г.
43 года [р. 1755], Лифляндской нации из шляхетства, за ним гаков не состоит.
В службе ефрейт-капралом с 1769 [с 14 лет, как и все дворяне – прим. сост. Н.М.] в Казанском кирасирском полку. Вахмистром 1770 – там же. Аудитором 1771 по произведение в Пермской карабинерный 1771. Корнетом 1771 в том же Пермском. Адъютантом 1773 в штабе генерал-майора Троумберха. Поручиком 1776 по произведение в бывший наследников Его Императорского Величества кирасирском 1776. Ротмистром 1779 в том же кирасирском. Секунд майором 1785 по произведению в Полтавский легкоконный 1785. Генерал адъютантом по легкоконнице 1787 в штабе генерал фельдмаршала и кавалера князя Григория Александровича Потемкина Таврического 1787. Подполковником 1788 по произведение в кирасирский князя Потемкина 1788. Полковником 1793 в том же кирасирском.
Переведен в Ригский кирасирский 1793 марта 1.Генерал майором 1797 октября 7 в том же Ригском. Отставлен от службы 1798 сентября 6
В походах был: 1772 – в Польше, 1773 – в Турции. В сражениях октября 17 под местечком Кирасу в корпусе генерал поручика и кавалера барона Унгерна. 23 октября – при взятии города Базарчука, где и ранен. 30 октября – при приступе к городу Варне. 1774 – под городом Сели Строне [Силистрия]. При Староскольском пехотном полку находился в 1776 – при Свите бывшего Его Императорского Величества [цесаревича-наследника Павла] в путешествии в Берлин, как туда, так и обратно. 1788 при осаде города Очакова и при штурме, того же года декабря 6. 1789 – при осаде и взятии города Бендер.
Российской, немецкой и французской грамоте знает. То ж рисовать и фехтовать умеет.
Женат. У него жена Наталья Семенова, дочь дворянина гвардии поручика Борщова. У них дети: Александр – 9 лет [р. 1789], Василий – 5 лет [1793]. Живут в полку при нем.
БОРЩОВА НАТАЛЬЯ СЕМЕНОВНА. 1759–1843.
Портрет Дм. Гр. Левицкого 1775 г.
См. на сайте: Картинная галерея, Зал 1. Левицкий Д.Г. Портреты смолянок”