Том 2. ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
1917 − 1921
ЭПОХА ВОЕННОГО КОММУНИЗМА
В ВОСПОМИНАНИЯХ ЖИВШИХ ТОГДА ДЕТЕЙ
«ГЕОГРАФИЯ» СВИДЕТЕЛЬСТВ: ОЧЕВИДЦЫ:
ХАРЬКОВ − ТАГАНРОГ − ЕКАТЕРИНОДАР Е.Я. Рогачева, Ю.А. Коробьин (25-30 лет
ИЖЕВСК − ВОТКИНСК (мятеж эсеров в 1918) Елена Юрасова и А. Феденев (12-16 лет)
ТУЛА − ЕФРЕМОВ − МОСКВА. (анархисты) Мария Хлустикова-Дикусар (20 лет)
БЕЛЁВ − МОСКВА (кооператоры) Олег Чижов (12-14 лет)
ВОРОНЕЖ − Ст. ОСКОЛ − МОСКВА Валерия Головина-Энгельгардт (7-10 лет)
ПЕТРОГРАД − ТВЕРЬ − МОСКВА М.К. Соколов и Н.М. Тарабукин (30-35 л.)
МОСКВА. Район Садовой Самотечной Даевы (10-12 лет), Е. Танненберг (10 лет)
МОСКВА − ТАМБОВ − МОСКВА Таня Коробьина (7-10 лет)
Игорь Северянин/ 1918
КОНЕЧНОЕ НИЧТО
С ума сойти — решить задачу: // Свобода это иль мятеж?
Казалось, всё сулит удачу — // И вот теперь удача где ж?
Простор лазоревых теорий, // И практика — мрачней могил…
Какая ширь была во взоре! // Как стебель рос! И стебель сгнил…
Как знать: отсталость ли европья? // Передовитость россиян?
Натура ль русская — холопья? // Сплошной кошмар. Сплошной туман.
Изнемогли в противоречьях, // не понимаем ничего.
Все грезим о каких-то встречах — // но с кем, зачем и для чего?
Мы призраками дуализма // Приведены в такой испуг,
что даже солнечная призма // таит грозящий нам недуг.
Грядет Антихрист? Не Христос ли? // Иль оба вместе? Раньше — кто?
Сначала тьма? Не свет ли после? // Иль погрузимся мы в ничто?
Игорь Северянин, 1919 январь
КРАШЕНЫЕ
Сегодня «красные», а завтра «белые» — // Ах, не материи! Ах, не цветы! —
Людишки гнусные и озверелые, // Мне надоевшие до тошноты.
Сегодня пошлые и завтра пошлые. // Сегодня жулики и завтра те ж.
Они, бывалые, пройдохи дошлые, // Вам спровоцируют любой мятеж.
Идеи вздорные, мечты напрасные, // Что в «их» теориях — путь к Божеству.
Сегодня «белые», а завтра «красные» — // Они бесцветные по существу.
1918
ЭСЕРО-БЕЛОГВАРДЕЙСКИЙ МЯТЕЖ В ПРИКАМЬЕ
с 8 августа по 7 ноября 1918 года
ИЖЕВСК – ВОТКИНСК – САРАПУЛ (см. карту)
АВТОР СТАТЬИ: Дм.О. Чураков – канд. ист. наук, доцент МПГУ им. В.И. Ленина
«Правые социалисты и белый террор: Ижевск, 1918 год»
ССЫЛКА: Дата: 17.07.2008 — http://www.alternativy.ru/ru/alternativy/2004_02/p…
Журнал «Альтернативы». «Социализм-XXI»
Красный террор многие историки выводят в качестве основной, если не единственной причины гражданской войны. Создаётся впечатление, что в его основе лежало природное зверство большевиков и порочность коммунистической идеологии. А вот о том, что происходило по другую линию фронта, царит почти всеобщее молчание. А ведь «белый террор» тоже существовал, но он до сих пор остаётся явлением, почти совершенно не подвергавшимся научному анализу. Ещё меньше изучен «вклад» в становление атмосферы террора правых социалистов, деятелей этой самой «третьей силы», к которой относят, прежде всего, представителей правосоциалистического лагеря и, отчасти, деятелей либерального толка. По версии иных историков и публицистов, умеренные социалисты имели программу, противостоящую крайностям белого и красного террора, программу гражданских свобод и гарантий, программу демократического обновления России. Не повинны ли сами адепты «третьего пути» в том, что гражданская война приобрела столь изуверские и кровавые формы? Куда на практике уводил страну пресловутый «третий путь», каков был её реальный облик «истинной демократии»?
Глубину трагедии, которую пришлось испытать Ижевску, позволяют понять свидетельства людей, сумевших пережить период правления «третьей силы». Лариса Рейснер ― Комиссар Волжской военной флотилии, принимавшей участие в освобождении Прикамья от мятежников, ― позже напишет:
Чистополь, Елабуга, Челны и Сарапул ― все эти местечки залиты кровью, скромные села вписаны в историю революции жгучими знаками. В одном месте сбрасывали в Каму жен и детей красноармейцев и даже грудных детей не пощадили. В другом на дороге до сих пор алеют запекшиеся лужи… Жены и дети этих убитых не убегут за границу, не напишут потом мемуаров о сожженной старинной усадьбе с её рембрандтами и книгохранилищами или о неистовствах ЧК. Никто никогда не узнает, никто не раструбит на всю чувствительную Европу о тысячах солдат, расстрелянных на высоком камском берегу, зарытых течением в илистой мели, прибитых к нежилому берегу….
Действительно, в то время как цивилизованный Запад содрогался от разного рода мемуарных публикаций бежавших за границу участников мятежа, в которых живописались ужасы «большевистской диктатуры», показания пострадавших в период эсеро-меньшевистской власти в Прикамье хранились в местных удмуртских архивах и до последнего времени были почти никому не известны. Но они сохранились, и теперь, почти век спустя после тех трагических событий, живущие сегодня имеют возможность услышать подлинный голос живших тогда людей. Творимое социалистическими властями в Прикамье современные ижевские историки совершенно справедливо называют «конвейером смерти, методично и безжалостно уносившим человеческие жизни» (Дмитриев Н.П., Куликов К.И. Мятеж в Ижевско-Воткинском районе. Ижевск, 1992.; Лекомцев В.Г. К истории Воткинского завода. Междоусобная война (1918-1919 годы). Воткинск. 1998).
После Февральского переворота большевистская организация Ижевска входила в объединённую с меньшевиками социал-демократическую организацию. В октябре 1917 года организация большевиков уже превышала полторы тысячи членов. Летом 1918 года в Ижевске сложились два политические блока. Основу левой коалиции составляли большевики и эсеры-максималисты. Меньшевики и эсеры составили правую коалицию. Правая коалиция выступала против власти Советов. Их лозунгом становится Учредительное собрание. Антисоветскую деятельность блок правых эсеров и меньшевиков резко активизировал после прошедшего в Москве в середине мая 1918 г. VIII Съезда партии эсеров. На нём было принято решение начать вооружённую борьбу с большевиками (Белое дело. Летопись белой борьбы. Берлин, 1927. № 3). С целью организации антисоветских восстаний и мятежей в разные города на востоке страны были посланы эмиссары ЦК ПСР («правых» эсеров). В Ижевск с соответствующей миссией приезжали сразу два члена эсеровского ЦК Н.Н. Иванов и И.И. Тетёркин.
Позиции противников Советской власти в Ижевске существенно усилились после перехода на их сторону городского Союза фронтовиков. Его деятельность направлялась законспирированным офицерским ядром, настроенным ещё более враждебно к большевикам, чем правосоциалистическая оппозиция. Насчитывая примерно 4000 членов, у многих из которых имелось припрятанное оружие, Союз фронтовиков явился не только основной военной, но и мощной политической силой мятежа. Восстание было поддержано и многими рабочими завода.
8 августа 1918 года власть в городе перешла в руки эсеро-белогвардейских повстанцев. 17 августа, мятежники заняли Воткинск, где их тоже поддержали местные рабочие, а 30 августа пал уездный центр город Сарапул. Казалось бы, придя к власти на волне недовольства большевиками, пользуясь поддержкой многих рабочих завода, ижевские эсеры и меньшевики могли взяться за реализацию своих программных установок, построить образцовую демократическую республику без большевиков и без Советов. Но режим, существовавший в Ижевске с 8 августа по 7 ноября 1918 года, на практике не имел никакого отношения ни к социализму, ни к демократии. С самого начала пришедшие к власти деятели «третьей силы» главным средством удержания власти делают террор: белый террор, проводимый, правда, под красными флагами…
СВИДЕТЕЛЬСТВА
По свидетельству военного лидера повстанческой армии полковника Д.И. Федичкина, в течение первых 12 часов повстанцы ловили и расстреливали большевиков. Обыски и убийства проводились на улицах, в советских учреждениях, в больничных палатах, в домах, где жили рабочие. Как показывают исследования современных ижевских историков, расправы носили варварский, циничный характер. Чаще всего речь шла вовсе не о стихийных вспышках насилия, а о вполне продуманных, целенаправленных акциях новой повстанческой власти. Арестами и содержанием под стражей первоначально занималась следственная комиссия по расследованию деятельности большевиков, а затем созданная на её основе контрразведка.
Арестам подвергались не только деятели большевистского режима, но и члены их семей. Меньшевик Смирнов вспоминал, что привлекали за сочувствие, даже за передачу и посылку табаку. Так, был арестован отец заместителя председателя Воткинского Совета К.А. Казёнова, ― старику мстили за сына. Вскоре была арестована 18-летняя сестра К.А. Казёнова за то, что пыталась «передать брату посылку». Через несколько дней все они были расстреляны. В Сарапуле был схвачен и расстрелян проявлявший сочувствие к большевикам священник Дронин и многие другие.
Три тысячи узников для города с таким населением, как Ижевск, было очень и очень много. Примерно такое же количество арестованных находилось в Воткинске, не менее тысячи баржевиков было в Сарапуле. Подсчёты современных историков показывают, что в целом размах репрессий в демократическом Прикамье был существенно выше, чем во многих других регионах страны, где гражданская война так же приняла особенно ожесточённые формы. Так, только в Сарапуле, который попал под власть восставших значительно позже, чем Ижевск, и оказался освобождён советскими частями существенно раньше его, на каждые 18 жителей приходился один политзаключённый.
БАРЖИ СМЕРТИ. С течением времени репрессивные меры распространялись на всё более широкие слои населения Ижевска, всего Прикамья. Даже сами повстанческие авторы признают колоссальный размах осуществляемых ими репрессий. Так, А.Я. Гутман пишет о «сотнях арестованных в импровизированных арестных домах». Помимо сотен людей, содержавшихся в арестных домах, около 3 тыс. заключённых содержались на баржах, приспособленных под временные тюрьмы. Этих людей называли «баржевиками», или «людьми в рогожах».
На случай прорыва красных баржа с арестованными, расположенная у пристани Гольяны была приготовлена к затоплению. Только дерзкая операция, проведённая красной флотилией под командованием Ф.Ф. Раскольникова, спасла узникам жизнь. На подходе к Гольянам Раскольников поднял на кораблях вместо красных андреевские флаги. В первые минуты охрана ничего не смогла понять, а когда разобралась, флотилия Раскольникова уже уводила «баржу смерти» в Сарапул. Позже, месяц спустя, в докладе петроградскому Совету было написано о вызволении из плена 432 смертников.
После этого командующий армией повстанцев эсер Юрьев 5 ноября выпустил приказ, аналогов которому трудно отыскать в истории всей гражданской войны: «Пусть арестованные молят бога, чтобы мы отогнали красных, ― значилось в нём, ― если красные приблизятся к городу ближе, чем на 3 версты, то арестантские помещения будут закиданы бомбами». И действительно, в ту же ночь было казнено 19 человек ― видных партийных и советских работников, просто рабочих завода.
Массовые расправы вообще были частым явлением в период право-социалистической власти в Ижевске. Как показывают новейшие исследования, в одну из подобных расправ за несколько часов ижевской контрразведкой и её сподручными было уничтожено более 100 человек. Столь же масштабные расправы происходили и в Воткинске. Только за последние 3-4 дня существования в нём повстанческой власти было расстреляно более 300 заключённых.
Наглядным образчиком творимых в городе бесчинств является судьба 22-х Банниковых из расположенной неподалёку от города деревни Болгуры. Карателям понадобился какой-то большевик Банников, возможно, проживавший в этой деревушке. Поскольку, какой именно Банников им нужен, прибывший в деревню 23 октября отряд не знал, то были арестованы и доставлены в Ижевск все Банниковы деревни. Всего было задержано 22 человека, среди которых были старики и даже дети.
ПОКАЗАНИЯ Семена Лиринцева
Их выстроили на глазах у остальных заключённых, продели сквозь связанные руки верёвку, чтобы не падали, и начали сечь кнутами, на концах которых была вплетена картечь. В результате устроенной экзекуции семь человек были забиты на смерть тут же. Остальных увели в камеры, где расправа была продолжена. Людей били нещадно, подпирая штыками тех, кто уже не мог стоять на ногах. К утру из 22-х Банниковых деревни Болгуры не осталось ни одного. Кто-то умер от побоев, кто-то от ран и потери крови.
ПОКАЗАНИЯ М. СОШНИКОВА
К числу сохранившихся в архивах документов принадлежат воспоминания о событиях в Ижевске М. Сошникова, название которых говорит само за себя «Минувший кошмар» (ЦДНИ УР. Ф. 350. Оп. 3. Д. 14). Сошников сообщает о творимых казнях над эсерами-максималистами, большевиками и всеми, кто хоть как-то проявлял симпатии к Советской власти. С особой жестокостью был казнён рабочий И.Д. Пастухов ― лидер Ижевских большевиков, председатель Ижевского Совета. Его зверски избили, после чего полуживого зарыли в землю, оставив только голову, чтобы можно было продолжить пытки. В ходе этих пыток, в неимоверных мучениях Пастухов и скончался, так и не подчинившись своим палачам.
Вот ещё один из множества фактов, свидетельствующих о зверствах, чинимых в те дни.
Бесконечная тяжесть условий, в которых содержались заключенные, вынудила их прибегнуть к требованиям о предоставлении им бани. Охрана доложила об этом контрразведке. На следующий день в камеру явилась свора пьяных офицеров, гимназистов, торгашей во главе с известными палачами Ивановым и Яковлевым и со свитой карательного отряда. Войдя в камеру, они зверски крикнули: «Ну, кто тут просил баню!» ― «Да, мы просим баню», ― ответил товарищ Балуев. Озверевшие палачи свирепо повели свою расправу: хватали кого попало, били наганами по зубам. Заходили приклады, ручные гранаты, плети… В этой жуткой обстановке метались из угла в угол изнурённые товарищи, не находя спасения. Дикий визг и стон заглушал всякие умаления. Лишь глухо и глухо ложились удары палачей под шум их брани. Они издевались до беснования, с пеной у рта, кидаясь во все стороны на смертников, прижавшихся к стенам в разных местах камеры. Вытаскивая их по одиночке, они продолжали избивать, приговаривая: «Вот вам баня, а вот другая». Кровавая баня длилась около двух часов.
ЗАПИСКИ ЕЛЕНЫ ЮРАСОВОЙ (12 лет)
Самым потрясающим документом, рассказывающим о событиях в Прикамье во время существования здесь «демократического правления», являются записки Елены Юрасовой, 12-летней дочери большевика, комиссара юстиции в городе Воткинске. И.Г. Юрасова, замученного в период мятежа. Записки Е.И. Юрасовой хранятся в в Центральном Государственном архиве Удмуртской республики (ЦГА УР. Ф. Р-609. Оп. 1. Д. 2-4). Листая школьную тетрадь, соприкасаясь с горем конкретного человека, проникаешься ощущением, что стал очевидцем настоящей, живой истории, её непосредственным участником.
В день начала мятежа И.Г. Юрасов с другим лидером воткинских большевиков К.А. Казёновым рыбачил неподалёку от города. Оба ничего не знали о произошедшем в Воткинске перевороте, и по возвращению домой были схвачены. По свидетельству Е. Юрасовой, самых первых заключённых содержали в доме П.И. Чайковского. Для мятежников он представлял интерес не как памятник культуры, а как помещение с крепкими стенами и дверями, пригодное для тюрьмы. Так как очень скоро дом Чайковского оказался переполнен, то белые начали отправлять заключённых на баржи, которые стояли на реке Вотке на окраине города. В своих записках девочка пишет: «Чтобы родственники заключённых не могли подойти близко к баржам, на левом берегу реки Вотки против барж белые построили деревянную стену с двумя отверстиями, через которые брали передачи для узников. Но вот сколько-то дней в конце октября, а потом и в первые дни ноября передачи для баржевиков перестали принимать. Поэтому родственники не знали в те дни, живы ли ещё их близкие, заключённые в баржах».
Пишет о том, как однажды ей удалось случайно встретить отца: «На допрос баржевиков иногда выводили в центр Воткинска, в мужскую гимназию. Мы, ребятишки, у кого были арестованы родные, иногда «патрулировали» ту дорогу, по которой вели арестованных на допрос, смотрели, не поведут ли кого из своих. Вот так и я один раз ходила по этой дороге и увидела, как моего отца вели босиком по снегу (выделено Д.Ч.) на допрос в мужскую гимназию. Вели его не спеша, наверное, нарочно, чтобы помучить».
В своих записках девочка описывает и способ казни, который использовали «демократы»:
В первое время, некоторых арестованных белые увозили из барж на поезде на 16-ую [от Воткинска] версту и там расстреливали, а трупы убитых бросали в реку Каму. … А потом стали убивать тут же, на берегу реки Вотки против барж. Среди полениц дров выкапывали глубокие ямы. Через каждую яму-могилу перекидывали доску. На доску вставал узник-баржевик, а по краям ямы-могилы стояли палачи и кололи штыками свою жертву до тех пор, пока баржевик замертво не сваливался в яму на трупы заколотых раньше его. За убитым на доску становился следующий. … Потом как-то после гражданской войны, мне рассказывал один человек (насильно взятый белыми в 1918 году для охраны барж), что один разбелые нескольких узников-баржевиков уколами штыков прогнали сквозь строй. …
Отец Елены, И.Г. Юрасов, тоже был зверски заколот штыками. После подавления мятежа ямы-могилы были вскрыты, тела замученных мятежниками рабочих были переданы родственникам. На теле И.Г. Юрасова было обнаружено 52 штыковые раны и разбито ухо. Следы расправы над Юрасовым были запечатлены на фотоплёнке ― ещё один важнейший, бесстрастный документ эпохи гражданской войны.
Елена пишет, что «были случаи, когда из ям-могил, из-под трупов, лежащих в ямах, вылезали не до смерти заколотые баржевики. Помню, называли две фамилии, Феденёв и Шаравьёв. После ухода белых из Воткинска (в ноябре 1918 г.) Шаравьёв лежал в больнице и потом умер». Но Феденев остался жив, и его показания сохранились в архиве.
ПОКАЗАНИЯ САШИ ФЕДЕНЁВА (16 лет)
По доносу соседа меня арестовали белые и бросили в плавучую баржу-тюрьму. Арестованных рабочих десятками приводили сюда ежедневно и бросали в трюм. … 9 ноября вызвали меня.… Остановились у свежевырытой ямы, почти доверху заваленной трупами. Свистящие хрипы и слабые стоны, вздрагивающие руки и ноги лежащих в яме свидетельствовали о том, что в ней находились и живые. Палачи поставили меня в четырехугольник между солдатами и четыре штыка вонзились в меня. Без звука я упал вниз лицом. И снова несколько штыковых уколов в спину. Голос произнес: «Готов!» …Очнулся. Кто-то выбрался из груды мертвых и бросился бежать. Я побежал вслед за ним… Точнее, мы шли, едва передвигая ноги. Это был матрос Шаравьев, которого вместе со мной вывели на казнь.
В начале октября красные части взяли Сарапул, после чего начали готовиться к штурму Ижевска. Решающее сражение произошло 7 ноября 1918 года ― в день первой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции в Ижевске вновь была установлена Советская власть. После окончания Гражданской войны Советская власть приравняла баржевиков к красноармейцам и партизанам, поддерживала материально. Тогда и были собраны показания очевидцев белого террора, которые хранятся в Архиве Удмуртской Республики.
Примечание. В качестве примера белогвардейского террора приведу сведения о карательных действиях Верховного правителя России Колчака, которому в наше время ставят памятники.
ССЫЛКА: http://www.reflib.ru/doc-36042/index.html; Тамбовский гос. Технич. университет. 1997
Карательный аппарат правительство Колчака создавало на основе традиций дореволюционной России, но меняя имена: вместо жандармерии ― государственная охрана, вместо полиции ― милиция и т.д. Весной 1919 управляющие карательными органами требовали «не соблюдать юридические нормы, созданные для мирного времени, а исходить из целесообразности». Генерал Сахаров приказом по армии от 12 октября 1919 года требовал расстреливать каждого десятого заложника или жителя, а также в случае вооружённых выступлений против военных: «такие населённые пункты немедленно окружать, всех жителей расстреливать, а самое селение уничтожать дотла». Военный министр правительства Колчака, А. Будберг писал в своем дневнике 4 августа 1919: «Год назад, население видело в нас избавителей от тяжкого комиссарского плена, а ныне оно нас ненавидит так же, как ненавидело комиссаров, если не больше, и, что ещё хуже ненависти, оно нам уже не верит, от нас не ждёт ничего доброго».
Командующий войсками США в Сибири генерал Грэвс вспоминал, что «в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевистскими элементами» и «количество большевиков в Сибири ко времени Колчака увеличилось во много раз в сравнении с количеством их к моменту нашего прихода».
Из примерно 400 000 красных партизан того времени 150000 действовало против него, а среди них было 4-5% зажиточных крестьян, или, как их тогда называли, кулаков.
МАРШ КРАСНЫХ ПАРТИЗАН «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…»