1915 год
7-го января 1915. По донесениям графа Воронцова видно, что преследование остатков разбитых турецких корпусов закончилось; они все прогнаны далеко за границу. Так окончилось знаменитое движение внутрь наших пределов армии под командою, мнящего себя Наполеоном, Энвер-паши!
17-го января. День был совсем обыкновенный. Завтракали: Фредерикс и Мордвинов (деж.). Долго гулял и работал с Алексеем над постройкой обширной башни. Был у всенощной с детьми. После обеда долго читал и затем посетил Аню и офицеров в лазарете.
Примечание Н.М. Всю зиму Николай ежедневно записывает, что «гулял и работал с Алексеем и его штатом у башни, а когда жил в Ставке ― днем «погулял», вечером «играл в домино или кости» с офицерами.
НАЧАЛОСЬ ОТСТУПЛЕНИЕ ПО ВСЕМУ ЗАПАДНОМУ ФРОНТУ
6-го февраля. За последние 4 дня германцы большими силами повели наступление в Восточной Пруссии. Благодаря глубокому обходу правого фланга нашей 10-й армии, ей пришлось отступить от Мазурских озер через границу. Бои продолжаются в пределах Ломжинской и Сувалкской губерний. По-видимому, движение неприятеля приостановлено; донесения Николаши более успокоительны. И на крайнем нашем левом фланге, в Буковине и прилегающих Карпатах, наши войска тоже отошли под напором подавляющих сил противника. Грустно и неприятно, но, надо думать, все это преходяще! Днем хорошо погулял и поработал. Вечером исповедались.
1915. ПИСЬМО А.Е. Коробьиной из Львова – Ю.А. Коробьину на Кавказ
6 марта. Львов. Дорогой Юрий, я ждала здесь от тебя письма. Но ни на почтамте до востребования, ни по адресу, данному мною, писем не было. Это жаль, так как завтра я, вероятно, выезжаю из Львова, и, как и когда буду получать письма, ― неизвестно. Я не помню, писала ли я тебе, что, так как наш отряд застрял в Киеве, я имела возможность приехать домой ещё раз, и пробыла с Танюшей целую неделю. Так что теперь, когда я уезжала, она не нервничала, как первый раз, и верит, что я скоро и так же неожиданно к ней вернусь.
При мне получилось твоё письмо к ней. Оно мне ужасно понравилось и Танюше тоже. Она слушала внимательно всё, и когда я прочла про козлика, что надо нажать, она озабоченно спросила: «А не трудно?» Затем дальше, когда читала твою фразу «Ты видела, как по небу тучки плывут?», она сейчас же ответила: «Да, да видела», и, видимо, ясно представила, как папа её где-то высоко, где тучки плывут. Но больше всего она реагировала на то место, где ты пишешь, чтобы она маму свою любила. Она прямо перебила меня и горячо стала говорить, что она и так маму свою «лучше всех на свете любит». Наконец, когда дошло до поцелуев, подставила губки, ― я была очень рада, что прочла ей письмо сама. Затем я предложила ей написать тебе письмо. Она заявила, что разрисует тебе целый лист и напишет только «люблю и целую», а больше ничего.
Как-то она вдруг говорит: «Когда я вырасту большая, ко мне придёт принц в синем костюме (отзвуки сказок), а у мамы, говорит, есть свой принц ― папа, а у бабушки принц ― дедушка». Как тебе это понравится? Она читать будет очень скоро, уж теперь, видимо, ей очень хочется ― сама спрашивает буквы, и, представь, укоряет, что я не хочу её учить. Но, конечно, рано ещё. Она сказки свои ужасно любит и запоминает до смешного, да еще самые такие заковыристые словечки.
Как тебе теперь писать? Буду пока что продолжать до востребования, но когда узнаю, получил ли ― Бог весть. Вот я во Львове. Хороший город. Я сейчас в помещении Отделения Союза Городов ― старинный дом с какими-то закоулками. Оказывается, бывшее охранное отделение. Окна выходят на площадь со сквером перед зданием Сейма. Я успела побывать ещё на почтамте, прошлась по улицам и жду нашего уполномоченного.
Я ехала до Львова очень интересно. Много встреч, много впечатлений. Я ехала одна ― отряда нашего здесь нет, и сейчас его назначили в другое место. Уже со ст. Казатин точно начался другой мир. И лица другие, и психология другая, и типы новые. Интересно очень. Я жадно смотрю и слушаю. Что-то будет дальше?
Ехала по полям сражений. Видела остатки окопов, разорванные проволоки, обвалившиеся стены домов. Кресты у самой насыпи… кресты, кресты, а около ― строевой сосновый лес, красивый такой. Ехала старушка дама отвозить на родину тело сына. Ехал священник ― хорошее лицо. Ехало целое купе офицеров, самых разнообразных, начиная от типа бесшабашного и кончая очень хорошими лицами прапорщиков. Один ни слова не сказал со мной за дорогу, но был необычайно грустно-вежлив, а потом вышел попрощаться и так хорошо пожелал успеха в работе, что я чуть не заплакала. Называют меня «сестрицей», потому что значка моего не видно под кожаной курткой, а красный крест на рукаве дает право на это название. И оно мне очень дорого.
Ну, прощай, Юрий. Что день грядущий нам готовит? Приготовимся к нему, сколько возможно. У меня настроение, не знаю, как назвать, но самое подходящее ― «торжественное». Будь здоров и бодр. После разговора с Владимиром Алексеевичем [Ржевским], скажу, куда мне писать. … Только что виделась с В.А.. Пиши пока во Львов, улица Мицкевича, 12. Будут пересылать. В.А. остаётся здесь. Я здесь пробуду дня три ― осмотрю Львов, а затем на автомобиле отправлюсь на место назначения.
В.А. Ржевский на фронте в Галиции. Фото 1915 г. Фото А.Е. Коробьиной
Примечание. В.А. Ржевский (1865 − 1938?) — по образованию астроном, кандидат математических наук, инженер. МАСОН, член одной из лож Великого Востока России [см. Словарь Серкова, с. 696, №87]. Член партии «мирного обновления». Депутат IV Государственной Думы, входил во фракцию «прогрессистов», старший секретарь Думы. Предлагал иеромонаху Иллиодору (Труфанову) убить Г. Распутина. В 1914 году преподавал в женской гимназии, владелицей которой была его жена Л.Ф. Ржевская (ум. в 1936). Будучи членом Земского Союза городов, он был послан в Галицию уполномоченным по организации санитарных отрядов на передовой (см. фото). В феврале 1917 года был одним из 9 членов того Временного Комитета, который самовольно действовал до формирования Временного Правительства.
ВЗЯТИЕ ПЕРЕМЫШЛЯ В ГАЛИЦИИ
1915. ДНЕВНИК НИКОЛАЯ II
7-го марта. Доклад в домике длился час. Писал письмо Аликс и открытки всем детям. Днем сделал обычную прогулку вокруг нашего леса. В 5.45 поехал ко всенощной. После обеда Николаша сообщил, что под Перемышлем австрийцы сделали сильную вылазку, но были отбиты с большими потерями, потеряв одними пленными 4000 чел. при 105 офицерах и 12 пулеметов. После обеда — домино.
10-го марта. В 10 час. узнал о количестве сдавшихся в Перемышле австрийских войск, а именно: 9 генералов, 93 штабных офиц., 2500 обер-офицеров и чинов и 117000 нижних чинов. Наших войск, осаждавших крепость, было меньше половины. После завтрака немного погулял и ровно в 3 ч. тронулся в обратный путь. Вечером поиграл в домино.
11-го марта. Ровно в 10 час. приехал в Царское Село. Посидел с Аликс, привел бумаги в порядок, погулял и почитал до завтрака. Вчера и сегодня получил много телеграмм по случаю падения Перемышля. Днем погулял с Анастасией и долго работал с Алексеем на башне.
9-го апреля. Знаменательный для меня день приезда в Галицию! В 10 час. прибыл на ст. Броды. Кончил бумаги и письмо Аликс. Завтракали в 12 ч. и затем выехал в моторе с Николашей и Янушкевичем. Останавливался несколько раз на месте сражений в августе месяце; видел поблизости дороги братские могилы наших скромных героев. В 4 1/2 на спуске с горы был. встречен гр. Бобринским и затем въехал в гор. Львов. По улицам стояло много войск шпалерами и народа.
10-го апреля. В 10 час. отправился с Николашей и другими по жел. дор. в Самбор. Проехал в штаб-квартиру Брусилова, где назначил его генерал-адъютантом. Он нас накормил завтраком, после чего вернулись в поезд и продолжали путь на юг. Первая гряда Карпат была хорошо видна. Продолжал путь на Перемышль, куда приехал в 7 час. По улицам стояли шпалерами запасные батальоны и дружины. Заехал в церковь, устроенную в жел. дор. сарае, и затем в дом, приготовленный для Николаши и меня. Итак, я попал в Перемышль, по милости Божией, через месяц и два дня после его падения. Масса сильных впечатлений. [Вернулся в Ставку и оттуда поехал в Крым. Посетил Симферополь и Севастополь. 22-го апреля. Среда. Ночью морозило. В 9 час. прибыл в Царское Село.]
21-го мая. В 12 ч. принял Саблера. Завтракал и обедал Гротен (деж.). Погулял с Анастасией. Принял Сухомлинова и Маклакова. Обедали в 7 1/2 и затем поехали в Павловск на панихиду по Багратиону — убитому третьего дня, будучи прикомандированным к Эриванскому полку. Читал до чая. Узнал, что наши войска покинули Перемышль.
ИЗ ПИСЬМА А.Е. Коробьиной — Г.Н. Смерчинской в Кишинев в 1957 году
Итак, я уехала в Москву, и в январе наш отряд выехал в Галицию. Дошли с боями до Мезо-Лаборча (австро-венгерский тогда был), и вдруг началось отступление. Я пережила всё отступление, бомбёжку в Перемышле, откуда нас, женщин, вывезли, и уже, вероятно, в июле по телеграмме мамы выехала снова в Кишинев, чтобы забрать Таню, так как немцы двигались на Румынию и Бессарабию.
ПОЧТОВАЯ КАРТОЧКА ТАНЕ ОТ ОТЦА. В Кишинев. Садовая ул. дом Бонгардт.
Зинаиде Павловне Белявской для Тани.
28 апреля 1915 года. Карс. Моя маленькая девочка, я долго хлопотал о том, чтобы перевестись из крепости, так как нечего делать: ни турки на нас не идут, ни мы ― на турок. На этих днях я уезжаю в Севастополь в авиационную школу и через три месяца я уже буду лётчиком. Из Севастополя поеду драться с немцами, туда, где мама. Нежно целую тебя, моя родная. Расти здоровой. Твой папа Юрий.
ПИСЬМО Ю.А. КОРОБЬИНА ДОЧКЕ ТАНЕ от 1 июня 1915 года.
Карс. Крепостная артиллерия.
Моя маленькая дорогая дочка, вчера я получил от мамы письмо с твоей карточкой. Ты там хорошо вышла, что я всё время смотрю и не налюбуюсь. Я до сих пор не получил приказа ехать в школу, учиться летать на аэропланах, и потому живу по-прежнему в Карсе. Непременно напиши маме, чтобы она продолжала писать мне в Карс. Не успела мама побыть с тобой и недели, как её опять вызвали на войну. Но она и там о тебе ни на одну минутку не забывает. Поэтому, Танюша, ты тоже всегда помни свою маму, люби её больше всех на свете. Все мамы хорошие, и поэтому каждый ребёнок любит свою маму, но если ты обойдёшь все города на Земле и будешь заходить в каждый домик, то лучше своей мамы всё равно не найдёшь. Если ты всегда будешь любить маму и во всём её слушаться, то вырастешь такой же умной, доброй и хорошей, как и она. … Я сегодня дежурный по крепости. Мне подали лошадь. Я сейчас сяду на неё верхом и поеду смотреть, всё ли в порядке: чтобы не спали часовые и не прозевали турок. Ну, прощай, моя родная, любимая дочка. Нежно целую твои глазки и щечки. Твой папа.
1915. ДНЕВНИК НИКОЛАЯ II
1-го июня. В 10 час. принял Джунковского по возвращении его из командировки в Москву по случаю беспорядков и погромов
Примечание Н.М. . Ухудшение экономического положения в связи с войной вызвало забастовочное движение в стране и в крупных городах России. В Москве весной 1915 г. в связи с ростом дороговизны произошли стихийные выступления городской бедноты, в некоторых случаях закончившиеся разгромом и столкновениями с полицией. В конце мая начались немецкие погромы. Уголовниками были разгромлены торговые и промышленные предприятия, принадлежавшие лицам немецкой национальности.
2-го июня. После доклада вошел маленький Георгий Константинович и сообщил о кончине Кости [вел. кн. Константин Николаевич, отец великого князя Олега. О них см. выше]
23-го июля. Узнал об оставлении Варшавы без боя!
4-го августа. Утром погулял с Воейковым. Принял доклады Поливанова и Самарина. Днем погулял с Ольгой и Анастасией, а затем с Алексеем на прудах. После чая принял Сазонова. Вечером приехал Григорий, побеседовал с нами и благословил меня иконой.
22-го августа. В 10.20 поехали втроем в город — в Зимний дворец, где у меня происходило первое заседание совещания по снабжению армий боевыми припасами и снаряжением. В 10 час. отправился в путь. Господь да благословит поездку мою и решение мое!
24-го августа. После доклада перешел в дом губернатора, где живет Николаша. Подписал ему рескрипт и приказ по армии о принятии мною верховного командования со вчерашнего числа. Господи, помоги и вразуми меня! Вернулся в Ставку перед самым завтраком. Днем сделал прогулку за Днепром по Гомельскому шоссе и погулял в хорошем лесу. Поиграл в кости.
По рекомендации Григория Распутина Николай II принял на себя звание
Главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами.
ССЫЛКА: А.А. Брусилов. Мои Воспоминания. М., 1963, стр. 320-249
… Преступны те люди, которые не отговорили самым решительным образом, хотя бы силой, императора Николая II возложить на себя те обязанности, которые он по своим знаниям, способностям, душевному складу и дряблости воли ни в коем случае нести не мог.
ПИСЬМО З.П. Белявской из Кишинева – дочери А.Е. Коробьиной в Москву
11 декабря 1915. Один из страшно тоскливых вечеров! Дорогая моя Нина. Безысходно сидеть в мешке (уже скоро месяц), ничего не знать наверняка, из-за чего мы затёрты? Где и что будет? С 6-го числа пошли поезда на Одессу, а с 15-го, говорят, опять ― ни от нас, ни к нам.
Боже, какие времена! От тебя давно нет писем, от Люси получаем часто, от мамы получили. Она уже в Москве, вероятно? С Юга письма не идут, но, как ни удивительно, мы получили письмо от Вл. Ник. Куприянова из Бердянска. Он в отчаянии, тоже ничего не знает и не понимает. Что с Борей (сын)? Получили от него письмо от 25 ноября, где он пишет, что 28 будет призыв, но ноября или декабря? Когда мы сможем свободно ездить, ― даже и слуху нет.
Итак, этот Новый Год опять будем встречать в слезах. Примите наши поздравления и пожелания к праздникам и Новому Году, ― не знаю, удастся ли написать ещё ― ведь это письмо пойдет 15-го с одним прапорщиком, который едет по дороге в Минск. Папа тоже, кажется, теряет свою бодрость. У нас настроение вполне поневоле — равнодушное ко всему, как на вокзале, когда очень долго приходится ждать своего поезда. Сидишь и думаешь: надо ждать, неизбежно, и вот, когда приеду …и т.д. Не живем, а думаем, что, когда кончится это что-то томительное, то опять будем жить, а теперь надо только ждать.
Кинулась я от тоски невыносимой в работу. Работаю в городской Комиссии по беженцам. Дела много, самого разнообразного, и, пожалуй, оно мне по душе. Покупать, снабжать, писать письма и прошения, находить места, просить (что уже хуже) и, конечно, каждую неделю ходить в заседания. Ещё работаю в «Капле молока» [название приюта].― Там 80 детей. Ещё в Обществе пособия нуждающимся в образовании, которое работает усиленно, благодаря ужасной дороговизне, особенно ботинок. Подошвы стоят пуд 120 руб.
Масла у нас нет. Получаем по ½ фунта [200 г], и стоит оно 90 к., а на кухню [для приюта] 70 (вместо 60 и 44). Собиралась послать тебе самовар, и теперь это невозможно. Ничего от нас не принимают, только деньги телеграфом. Сегодня получила письмо от Владимира Сергеевича Чеботарева (на мой давнишний запрос об одном беженце). Очень интересуется, где ты? Знает от врачей, что ты была на фронте. Сам он чуть было не умер. Заразившись на операции, болел месяц ― теперь здоров. На его руках по госпиталям 4126 человек!
13-го вечер. А у нас всё не слышно о том, чтобы начали ходить почта и поезда. Что поделаешь? Прямо с ума можно сойти. Напротив, сейчас в благотворительном концерте слышала, что завтра и на Одессу поезд не пойдет. Мать твоя З. Белявская
Примечание. Найти сведения о враче В.С. Чеботареве в Интернете не удалось.
ПИСЬМО З.П. Белявской из Кишинева – дочери А.Е. Коробьиной в Москву
20 декабря 1915. Моя дорогая Ниночка, получила я от тебя письмо после продолжительного молчания с твоей стороны. Я беспокоилась: ведь сюда к нам письма шли, только от нас не шли, а с 15 числа возобновилось правильное движение и поездов, и почты. <…> Очень грустно, что свидание наше откладывается, но уже вошло в привычку подчиняться судьбе. Только пишите нам, Бога ради, не забывайте; про Танюшу всё пиши. Папа и после Рождества, вероятно, не сможет ехать. Так всё не ясно, как-то смутно, никто ничего не знает ― ехать ему неловко, невозможно. Вчера упорно говорили, что в трёх местах армия Макензена на Буковинском направлении прорвана, но теперь решено (об этом решении даже публиковали месяц тому назад) ничего подробно не писать, не оглашать.
Новое дело у нас в Кишиневе и пренеприятное. Завелась шайка разбойников. Говорят, что атаман шайки, некий Котовский, бывший кишинёвец, ученик 6-го класса гимназии. Теперь он бежал с каторги. Его шайка делает набеги всегда между 6 и 7 вечера. Не убивая. Приставляя только дуло револьвера, отбирают всё ценное. Сначала обирали богатых евреев, теперь уже 3-й случай грабежа у русских, к тому же у наших знакомых. Сегодня жертвой был Петр Иванович Сикальский. Помнишь его? Управляющий Казенной Палатой. Два случая были у нас, на Садовой улице: у Тарнивских (где много роз) и у Черкес, наши знакомые (бывшая дача Лазаревых). Очень неприятно и как-то досадно, что приходится волноваться ещё и из-за такой гадости! У Черкес взяли 350 р. (всё, что было), все золотые вещи и шубы. Пришли в 6 часов и, когда кончили грабёж, посмотрели на часы ― 6 час. 40 мин. ― сказали, что ещё рано и прождали до 7, разговаривая!?… Телефон, конечно, перерезан.
Сегодня есть письмо от Каси от 14-го (поцелуй её за её хорошее письмо), где пишет, что билетов на Кишинев ещё не выдают. А от Бори с 25 ноября ничего нет, ничего ни от кого о нём не знаю. Пишите. Елку у себя не делаю, не для кого! Крепко расцелуй Танечку, когда зажжёте ёлку, и скажи, что бабушка и дедушка в ту минуту о ней думают. Целую. Мать ЗБ.
Примечание. Г.И. Котовский (1881-1925) ― во время Гражданской войны стал командиром войскового соединения Красной Армии. Так же, как некоторые другие народные герои (С.М. Будённый, например) был склонен к неповиновению (БСЭ, стр. 376).
Конец 1915. ДНЕВНИК НИКОЛАЯ II
[Накануне он прибыл в Киев, где производил смотры частей].
15-го декабря. Обедал с третьей очередью начальства. Всего, таким образом, покормил 105 чел. в один день. В 9.30 поехал обратно под самым лучшим впечатлением! На всех трех смотрах видел 84 000 чел. одной только гвардии. Помоги им, Господь!
19-го декабря. Приехал [франц.] генерал По. После завтрака принял Рейна. Гулял недолго в саду. Получил от Georgie [кузен, англ. король] сообщение о моем назначении фельдмаршалом английской армии.
25-го декабря. Рождество Христово. В 10 1/2 поехал с детьми к обедне. Аликс никуда сегодня не выезжала, т. к. утомилась от работ по приготовлениям к елкам. Завтракали одни. В 2 часа поехали в манеж на первую елку Конвою, Сводному полку, жел.-дор. полку, сотне Атаманцев и батареям и авиационному отряду. Хотя участвовало 1200 чел., но раздача подарков окончилась в 3 часа — дочери стояли на две смены. Обошел парк.. После чая занимался. Вечером посидели вместе до чая.
26-го декабря. Погулял до 11 час. Потом были свои доклады; видел также генерала Williams. Фредерикс завтракал. В 2 часа поехал с детьми на 2-ю елку в манеж. После нее погулял до темноты. До всенощной у нас посидел Григорий [Распутин]. Читал после обеда.
30-го декабря. Простился с Аликс и детьми и отправился в Ставку. В пути принял Хвостова — министра внутренних дел. Чувствовал себя одиноко и зачитывался английской книгой “A millionaire qirl”. Вечером поиграл в кости.
31-го декабря 1915. В 9 1/2 ч. прибыл в Могилев и тотчас поехал в Ставку. Осмотревшись, пошел к докладу. Завтракали и обедали все иностранцы с генералом По во главе. Занимался до 3 ч. и погулял в саду. Потом писал Аликс и читал книгу. В 11.45 поехал к молебну на Новый Год. Молился горячо, чтобы Господь благословил Россию окончательной победой и укрепил в нас веру и терпение!!!
