Розыск о расколах. Заключение.

Дореволюционные расколы, ереси и секты породили церковные расколы 20-х годов, а они, в свою очередь, — внутри церковные разногласия в конце ХХ века. Так, например, с старообрядчеством и тайным сектантством «генетически» связаны получившие поздее название катакомбников сектантские общины «истинно-православных христиан» (ИПХ). Ушедшие в 1927 г. в раскол «иосифляне-даниловцы», бывшие до революции лишь сочувствующими старообрядцам «ревнителями», в среде ИПХ создали несколько лжеиерархий (ИПЦ). Теперь вне Церкви попрежнему существуют ИПХ и ИПЦ, а внутри — сочувствующие им и связанные с этим расколом «ревнители благочестия».

Идеология поздних славянофилов-почвенников, созданная поклонниками пантеистической философии Фихте и Шеллинга, легла в основу «монархической идеи» черносотенцев. В эмиграции (Сербия, г. Сремские Карловцы) был создан Высший Монархический совет, а при нем «церковь в изгнании», руководимая Зарубежным Карловацким Синодом. В литературе это образование называется «карловчанами» и «зарубежниками», а сами себя они именуют Русской Православной Церковью за рубежом (РПЦЗ).

Политическими противниками «монархистов»-славянофилов до Революции были либералы-западники. Внутри России они инициировали обновленческий раскол, а в эмиграции так называемый «евлогианский», получивший свое название от имени митрополита Евлогия. Их организационный центр находился в Париже, где международное масонство обеспечило евлогианам материальную и информационную поддержку в деле создания Богословского института, издательства ИМКА-ПРЕСС и мощной молодежной организации. Здесь сосредоточились интеллектуальные столпы дореволюционного богоискательства, отчего получили дальнейшее развитие ереси «софианцев», «рерихистов» и всеересь экуменизма. Теперь и зарубежники-консерваторы и евлогиане-либералы тоже имеют сторонников внутри Церкви. Но невольные симпатии (помыслы) рано или поздно переходят в убеждение в правоте тех, кому мы сочувствуем, а отсюда уже недалеко и до дела — до ухода к ним, что и прозошло с некоторыми православными священниками и мирянами.

 

Таким образом, церковные расколы 20-х годов произошли от дореволюционных антицерковных сектантских и политических движений и пережили 70-летний период советской власти. Сразу после Контрреволюции под названием «перестройка» все они открыто заявили о себе, и следовало ожидать рецидивов загнанной и неизлеченной болезни. Они и случились.

 

«Автокефалисты». Первыми заявили о своих претензиях «автокефалисты» на национальных окраинах. Точно так же, как в 1917 г., первым отделился Грузинский Экзархат, автокефалия которого была признана Русской Православной Церковью. Почти одновременно на волне националистических настроений вновь, уже в который раз, отделились униаты и легализовались несколько «автокефалий» на Украине, главари которых пережили советский период за границей. Чуть позднее процесс перекинулся в Прибалтику. Там эстонские «автокефалисты» будто восполнили отпадение Финляндской Церкви после Революции 1917 г.

 

«ОБНОВЛЕНЦЫ». Долгое время считалось, что «обновленческий» раскол удалось уврачевать. Однако, ни для кого не было секретом, что вернувшиеся в Церковь после войны обновленцы, сохранили свою «старую веру» и, пользуясь покровительством митрополита Никодима (Ротова), образовали внутри Церкви довольно влиятельную партию. Сразу же после «перестройки» неообновленцы (как их не совсем удачно стали называть) активизировались. И, хотя до захвата системы церковного управления и создания «Живой церкви» дело не дошло, однако, ими были захвачены ряд приходов в Москве и в провинции, они стали энергично пропагандировать свои идеи на финансируемом из-за рубежа радиоканале «София». Одному из обновленцев, священнику Георгию Кочеткову с помощью европейских «братьев» удалось, не покидая Церковь, создать достаточно автономную организацию со своей «иерархией» и сетью общин, раскиданных по всей стране.

 

«ЗАРУБЕЖНИКИ». Находящийся в США Зарубежный Синод, давно анафествовавший Московский Патриархат, воспользовался «перестройкой» для того, чтобы реализовать свои претензии на духовное окормление русского народы. Зарубежные епископы начали с переманивания в свое подчинение православных приходов, и несколько священников согласились нарушить данную при поставлении в сан присягу. Хотя затея зарубежников в том виде, как она была задумана, не удалась, но имела самые вредные последствия, — появилась еще одна «РПЦз», на этот раз  внутри России.

Примечание НМ. Это было написано в конце 1990-х. После смерти патриарха Алексея (Редигера) патриархом стал ученик Никодиа (Ротова). А недавно РПЦ и с Зарубежниками соединилась.

 

«КАТАКОМБНИКИ». Антицерковное движение ИПХ и ИПЦ изначально имело самые тесные контакты, как со старообрядцами и единоверцами, так и с тайными сектантами. Сразу после «перестройки» население России, по словам патриарха Алексия II, охватило «половодье» старых и новых сект.

 

Границы Церкви в конце ХХ в. по ряду объективных причин к этому времени оказались размыты.  Массовый приход новокрещенов в Церковь с неизбежностью привел к тому, что сектантство проникло внутрь Церкви, как на уровне мирян, так и на уровне новопоставленного духовенства. В результате в настоящее время мы являемся свидетелями происходящего на наших глазах раскола, поводом к которому стали карточки с идентификационными номерами (ИНН). Этот повод не просто напоминает, но полностью совпадает с поводами к старым «апокалиптическим» расколам, о которых шла речь на страницах этой книги, в первую очередь, «старообрядческим» и связанным с ним «катакомбным».

Такие расколы, как правило, возникают в эпоху смут, когда растерянное население теряет ориентацию и его легко совратить пропагандой скорого конца света с одновременным объявлением Священноначалия «слугами антихриста». Поводами для таких расколов обычно служат такие меры, как перепись населения и паспортизация, а на этот раз карточки ИНН, то есть та же самая паспортизация, но в особо жесткой форме. Не желая вдаваться в подробности этой акции и темы пресловутого числа антихриста «666», хочу только сказать, что не будь ИНН, нашелся бы другой повод. Для понимания причин подобных расколов важно разобраться не с частными и текущими обстоятельствами, а с природой той «старой веры», имя которой оккультизм и которая веками пользуется невежеством человечества для вербовки своих адептов.

 

ОККУЛЬТНЫЕ УЧЕНИЯ через философские системы и художественные произведения Нового времени прочно внедрилось в общественное сознание и пережили два тысячелетия христианства. История оккультизма, существующего постоянно, знает и эпохи особого расцвета. Такими эпохами считаются:

1) эпоха первых веков распространения христианства (I-IV вв.), когда оккультисты открыто преследовали христиан и подвергали их жесточайшим гонениям.

2) эпоха Возрождения (Реннесанс) в христианской Европе (XIII-XIV вв.), когда оккультисты выступили против Церкви под лозунгами борьбы с «клерикалами» за возврат к Золотому веку языческой, «светской» (в отличие от церковной), Культуры (за «возрождение человечества через искусство и науки»).

3) эпоха второго «оккультного возрождения» в Европе в конце XIX в., когда светская Культура уже завоевала твердые позиции, и оккультисты решили подменить ею Церковь.

4) очевидцами третьего «оккультного возрождения» мы являемся, но плохо понимаем, что эта эпоха конца ХХ в. неразрывно связана со всеми предыдущими и является не более, чем очередным рецедивом одного и того же по своей дьявольской природе оккультизма.

Увидеть идеологическую и организационную преемственность «оккультных возрождений» XIV, XIX и ХХ веков от древнего оккультизма, который физически истреблял христиан, отчасти мешает их хронологическая удаленность друг от друга. Но лишь отчасти, а главным препятствием к признанию их общего демонического корня является завершившееся к концу ХХ столетия «возрождение человечества» по рецепту магов и алхимиков. Созданная ими светская Культура на протяжении последних 700 лет в Европе и 300 лет в России последовательно и целеустремленно занималась воспитанием НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ. Светская Культура и ее произведения, вместе с такими институтами, как «новая наука» (бывшая алхимия) и «новый порядок» (демократия), вошла в плоть и кровь современного человека с молоком матери.

СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ, то есть отобрание у Церкви светским государством ее достояния, началась в Европе в эпоху Реформации и сначала коснулась лишь церковных имений. Но по мере усиления позиций НОВОЙ КУЛЬТУРЫ, ее деятели секуляяризировали само сознание христианских народов, при этом сумели не только приучить их к достижениям Культуры, но убедить в ее непричастности к антихристианским началам и забыть о ее оккультном происхождении. В этом блаженном состоянии неведения и забытья накануне Революции 1917 г. пребывали, в основном, представители новой социальной прослойки, «передовой интеллигенции». Они-то и явились исполнителями проекта оккультистов по свержению Монархии и разрушения единства Церкви. За годы советской власти прослойка сильно увеличилась, и дело по разрушению Советского Союза, а вместе с ним и единой Русской Православной Церкви осуществила на этот раз «советская интеллигенция».

 

Итак, чтобы понять природу и истинные причины НОВЫХ расклов 20-х годов и НОВЕЙШИХ конца ХХ столетия, необходимо в первую очередь признать преемственность очередной эпохи расцвета оккультизма («половодья сект») от всех предыдущих. Внешние признаки этих эпох всегда одинаковы.

Одним из очевидных и лежащих на поверхности явлений очередного «возрождения оккультизма» являются постоянно повторяемые в разных сочетаниях слова о «духовном возрождении». Возникли множество «неформальных обществ», фондов, издательств и псевдорелигиозных структур, озабоченных «возрождением традиционного уклада жизни», «возрождением Третьего Рима и монархии» и «возрождением России» в целом.

При всем разнооборазии таких структур легко заметить объединяющее их ОБЩЕЕ НАЧАЛО, получившее, так же, как и обновленчество, приставку «нео» (то есть «новое») в названии, а на самом деле представляющее все то же древнее язычество. В этой алхимической смеси культуры, сектантства и язычества выделить отдельные составляющие практически невозможно, настолько они пропитали друг друга за века совместного существования.