Глава 10. АПОКРИФЫ И ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА

Предварительные замечания. — Содержание отреченных книг. Их тематика. Примеры.— ИСТОЧНИКИ. Древневрейские. Языческие (Греция, Персия, Иран, Индия),. Монофизитские (Сирия, Египет, Эфиопия). Богомильские (Болгария).— КТО НА РУСИ ПЕРЕПИСЫВАЛ АПОКРИФЫ? Жидовствующие.Раскольники. — Имябожники. — Литературоведы.— А.Н.Веселовский о манихейских сюжетах в европейской культуре. — КТО И КАК РАСПРОСТРАНЯЛ АПОКРИФЫ? Бродячие певцы — калики перехожие. — Бродячие торговцы — офени. Капитоны. Хлысты. Офени-книгоиздатели. О СВЯЗИ ОТ-СТУПНИКОВ И ПРЕ-СТУПНИКОВ.

Офеньский язык — язык воровской (феня). Секта «воры в законе» («братки»), ее ритуалы.

http://russian7.ru/2014/08/ofeni-tajjna-russkikh-korobejjnikov/

 

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

10-1.       В предыдущей главе мы уже говорили об исторических предпосылках «обрядовых споров» в XV-XVI вв. К ним относится и обострившаяся с приездом в Россию преподобного Максима Грека борьба по вопросу о «книжной справе». Уже в ту пору партия «староверов» объявила греческие книги, а значит, и веру греков, «испорченными» из-за принятия ими Флорентийской унии, а «добрыми» выставляла русские списки, в которых было немало сознательно внесенных в тексты ересей и апокрифических сюжетов. В XVII в. в качестве причин своего неприятия Православной Церкви раскольники выдвинули две: введение греческих «новых» обрядов, будто бы исказивших «старую веру», и «порчу» богослужебных книг новыми переводами с греческого. Так же, как с обрядами, и с «порчей» книг суть дела была скрыта за громкими лозунгами. Ни обряды не были новыми, ни книги не были «испорчены», но «староверы-ревнители» были отстранены от «книжной справы» и от печатного станка, а значит лишились возможности печатать то, что считали нужным. В годы патриаршества Иосифа «ревнители благочестия», хотя сами не были справщиками, но определяли печатную продукцию, а потому в изданные в то время книги (Книга о вере, 10-1648; Кириллова книга, 1649 и другие) будущие расколоучители внесли важное с их точки зрения мнимое (то есть подложное) Феодоритово «Слово о крестном знамении», в котором утверждалась «православность» двоеперстия. Таким приемом, то есть помещением в признанные Церковью книги тайных, еретических и подложных, сочинений (по-гречески: апокрифы), еретики и сектанты пользовались издревле.

10-2.       Патриарх Никон взял под контроль Церкви деятельность Печатного Двора, и с тех пор размножение апокрифов, хотя и продолжалось путем переписывания раскольниками, но с помощью печатного станка оно на время прекратилось. Почему на время? Потому что, во-первых, с начала ХIX в. у раскольников появились собственные типографии (сначала тайные, потом легальные), а во-вторых, в XIX в. к делу распространения еретической литературы подключились ученые, которые стали публиковать их и изучать.

10-3.       Протестантская ученость намеренно смешала два понятия «неканонические книги» и «апокрифы» в одну кучу, чтобы иметь возможность с одной стороны опорочить книги неканонические, но признаваемые Церковью, а с другой — легализовать апокрифы, снять с них обвинение в подложности. Это позволило вопреки прямому смыслу слова «апокриф», что по-гречески означает «тайный, скрытый», утверждать, что «в самом выражении “апокриф” не заключается понятия подложности» и нет оснований считать, что «они не написаны по внушению Святого Духа» (ЭСБЕ). «Кроме подложных, — сказано в энциклопедическом словаре, — есть еще и такие, которые ТОЛЬКО ПОТОМУ (?) не вошли в канон, что были написаны не апостолами». По этому замечанию можно судить, каковы были уже в XIXв. понятия о подложности. Церковь Христова построена на Истине, поэтому она отвергала сочинения не только искажавшие догматы Веры, но и неподлинные, с лживыми чудесами, вымышленными событиями и фальшивыми «авторами».

10-4.       Апокрифы, как писал в XIXв. академик А.Н.Веселовский, были «выражением ИНОВЕРИЯ в христианском смысле, развивающимися преимущественно в кругу ересей и распространявшимися вместе с ними. И в догматической части, и в легендарном содержании, апокрифы должны были отразить те существенные стороны иноверия, в которых оно расходилось с христианством». Иноверие — ложь, а потому апокрифы неразрывно связаны с такими мошенническими приемами, как вымысел и подлог, и рассчитаны на доверчивого читателя и слушателя. Вымышленными сочинения еретиков были даже в том случае, если их сюжеты были взяты из Ветхого и Нового завета, потому что они излагались или с домыслами самих авторов, или были заимствованы из древне-еврейских сборников преданий и легенд, тоже выдуманных. Подложными они были потому, что в их названиях авторство приписывалось самым почитаемым лицам — святым апостолам, святым учителям Церкви, мученикам и преподобным, а иногда и Самому Господу нашему Иисусу Христу. Вымысел и подлог являютсяобычными приемами всех мошенников, но в сочинениях еретиков и сектантов они служат не просто для обмана людей, но для совращения их в ересь с помощью самых изощренных приемов, а потому опасность их вряд ли можно преувеличить.

10-5.       Церковь запрещала читать и переписывать отвергнутые ею книги, и еретики стали распространять свои вымыслы и подлоги тайно, скрытно.  В Риме и Византии составлялись специальные «Списки отреченных книг» (в Риме «Индексы»). С эпохи Крещения такие списки стали известны и на Руси. Самый ранний находится в Изборнике 1073г. И несмотря на это, сочинения еретиков, а значит и проповедуемые ими догматические искажения получили самое широкое распространение, как в Европе, так и на Руси. О том, что это так, можно судить по количеству словарных статей, посвященных апокрифам, в недавно изданном «Словаре книжников и книжности Древней Руси» (Л-д., 1987-89). В первом выпуске общим объемом 500 стр. описаны «книжники» и «книжность» за период с XI по cер. XIV вв., то есть в первые века после Крещения. Статьи, посвященные «книжникам», занимают 130 стр., а остальные 373 стр. занимают статьи об отдельных произведениях. Их можно распределить на три разряда: ЦЕРКОВНЫЕ (Библия, 35 Житий, 5 сборников назидательных изречений), ИСТОРИЧЕСКИЕ (Летописи, Хроники, Сказания и повести о битвах) и ЕРЕТИЧЕСКИЕ, или апокрифы. В таблице представлены числовые характеристики выделенных разрядов.

   К н и г и                                 Число произведений               Число страниц ЕРЕТИЧЕСКИЕ                               65        (50%)              100      (27%) ЦЕРКОВНЫЕ                                   42        (32%)              156      (42%)  ИСТОРИЧЕСКИЕ                            22        (17%)               65       (17%)    Слово о полку Игореве                     1         ( 1%)               52      (14%)                                        Всего:              130                              373

10-6.       Первым достаточно удивительным результатом этой статистики является совершенно явное преобладание еретических книг — из 130 наименований на долю апокрифов приходится ПОЛОВИНА. Больший объем статей, связанных с церковными книгами, при их меньшем количестве объясняется тем, что составители подробно излагают содержание 35 житий, а это занимает много места. Второе обстоятельство, хотя и не имеет прямого отношения к нашей теме, тем не менее тоже весьма характерно. Составители Словаря из общего объема книги в 500 стр. одну десятую часть заняли под статьи об авторах «Слова о полку Игореве», как единственного беллетристического сочинения.

10-7.      Критерий «светскости», «беллетристичности» того или иного произведения, а в конечном счете, антицерковности, судя по тексту словарных статей, сыграл немалую роль в подборе «книжности» для Словаря, так же, как и для отбора «книжников». Однако, преобладание в русской «книжности» еретических и отреченных книг лишь отчасти можно объяснить повышенным интересом литературоведов именно к антицерковной (еретической и раскольничьей) литературе. Судя по всему, и древние «книжники» немало потрудились над ее переписыванием, о чем свидетельствует большое число сохранившихся до нашего времени списков. Историк русской литературы Н.С.Тихонравов (1832-1893), автор сочинения «Отреченные книги древней Руси», объясняет это тем, что «наше духовенство не сознавало ясно вред отреченных книг и систематически их не преследовало», поэтому «отреченные писания хранились именно в толстых сборниках у попов». Однако, как мы постараемся показать ниже, такое заключение не соответствует действительности: православное духовенство всегда сознавало вред еретических басен и систематически их преследовала, а толстые сборники переписывали и хранили не все «попы», а те, кто уже был еретиком, сектантом и раскольником.

10-8.       Однако, нужно признать, что манихейские, а позднее богомильские «басни» вызывали интерес и доверие не только у грамотных сектантов и еретиков, но и у простого народа, веками сохранявшего языческие верования. Многие апокрифы еще в Византии попали в некоторые назидательные сборники, такие, как Палея Толковая, Минеи, Пролог, Хроники, Космографиии Физиологи, и, будучи переведены в Болгарии и на Руси, рассматривались как вполне «православные». На многие апокрифические сюжеты ссылались православные проповедники и богословы, чем немало способствовали распространению манихейских басен и утверждению авторитета той или иной осужденной Церковью ереси. Иные апокрифы попадали в Индексы слишком поздно, успевая распространиться в списках и укрепиться в популярных сборниках.

10-9.      Примером подобного способа распространения апокрифа может быть история со «Сказанием Афродитиана». Оно было написано в Персии и в нем говорится о том, как в персидской кумирнице попадали все истуканы, кроме одного, и маги таким образом узнали о рождении Иисуса Христа. В начале Vв. это «Сказание» было переписано греческим историком Седетом, затем переписано в «Слове Иоанна Евбейского», и таким образом этот, по словам П.Е.Щеголева, плод «дикого синкретизма» язычества и христианства, утвердился в византийской литературе («Очерки истории отреченной литературы», ИОРЯС, 1899, т.4, кн. 1, с.148-199). В XIII в. с него был сделан перевод на славянский язык. С тех пор на Руси языческую басню Афродитиана переписывали в сборники вместе с творениями епископа Туровского Кирилла, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина и других авторитетных писателей. Под 25 декабря персидское «Сказание» было включено в Великие Четьи Минеи, оно же повлияло на толкование «Лествицы» из Палеи Толковой. Преподобный Максим Грек написал «Слово обличительное на лживые писания зломудренного Персиянина Афродитиана», и лишь после этого, то есть с XVI в., оно стало включаться в «Списки отреченных книг».

10-10.      Эпохой самого сильного распространения еретических книг и «духовных стихов» было время богомилов с X по XV вв. Богомильские апокрифы, среди которых были, как древние манихейские, так и их собственные, заполонили всю Европу и Россию. К ним присоединились отреченные книги с иным содержанием, например, богоотметные книги или гадательные, ложные молитвы и т.п. В Палее Толковой пересказ библейской истории перемежается вставками богомильских апокрифов о творении земли и плоти Сатаниилом, об устройстве человеческого организма, о фантастических птицах (алканосте, фениксе и др.), о заветах 12 патриархов, Откровение Авраама, о Мелхиседеке и др. Древнейший житийный сборник Пролог, ведущий свое происхождение от византийского Синаксария, вскоре стал самой любимой книгой для чтения (сохранилось около 3000 списков). Уже в домонгольский период Пролог пополнился множеством назидательных рассказов и поучений, но при этом сюда попали отрывки из некоторых апокрифов: «Сказание о Мелхиседеке», «Завет Моисея» и «Восход Моисеев» (первоисточник — книга древне-еврейский преданий Яшар), «Видения пророка Даниила». Некоторые апокрифы переписывались из Палеи в Летописи и Пролог, из Пролога в Великие Четии Минеи. Так как все это были наиболее популярные произведения, то очень скоро на почве фантастических и искаженных сюжетов народная фантазия создавала свои собственные новые апокрифы, «духовные стихи», ложные молитвы и апокрифы-амулеты.

10-11.      Точно такое же положение сложилось в Европе, где эта апокрифическая литература называется «средневековой». Апокрифы послужили той идейной почвой, на которой взросла возрожденная гуманистами неоязыческая культура, известная ныне под названием «светская культура», то есть антицерковная. В этой светской культуре смешались сюжеты и художественные приемы народной языческой мифологии (фольклор) с сюжетами и верованиями дуалистов-сектантов, каковыми были богомилы-манихеи. О связи светской культуры в целом и беллетристической, развлекательной по назначению, литературы в частности с «манихейской литературой» стали говорить сами деятели культуры уже в XIXв., например, академик А.Н.Веселовский, а в 1920-х годах Н.П. Кондаков. «Богомилы, —пишет А.Н.Веселовский, — явились посредниками между Востоком и Западом не только в религиозном, но и в литературном отношении, но пути этого влияния еще недостаточно изучены».

10-12.      В предреволюционные десятилетия, известные под красивым названием Серебрянный век, философы, писатели и поэты в едином порыве «богоискательства» направили свои стопы не в православные храмы, а на тайные сборища хлыстов и духоборов, и полученные от Бога таланты употребили на поношение Церкви и восторженные описания раскольнических согласий и самых крайних толков, типа бегунов-странников, немоляков и воздыханцев (А.Эткинд «Хлыст», 1998). В результате теперь, когда произведения этих деятелей попали в школьные и вузовские программы, их толкуют как высокохудожественные, не упоминая ни о закодированном в символах «диком синкретизме христианства с язычеством», ни о связи с сектантскими и раскольническими апокрифами.

10-13.      В советское время интерес историков, литературоведов, а благодаря им, и интеллигентной публики к еретическим произведениям вырос до гиперболических размеров, что объяснялось выгодной для богоборцев антиклерикальной направленностью апокрифов. Огромное число специалистов посвятило свою жизнь самому тщательному текстологическому и источниковедческому анализу сотен богомильских и раскольнических сочинений, а некоторые из них в качестве шедевров древне-русской литературы удостоились даже факсимильного издания, например, «Житие Аввакума» и «Ироическая песнь о полку Игореве» (оно же «Слово»). Совсем недавно любители творчества неистового Аввакума издали отдельной книгой избранные произведения его и его соузников под завлекательным названием «ПУСТОЗЕРСКАЯ ПРОЗА». Книга эта, надо заметить, продавалась в церковных лавках и быстро раскупалась — кто же пройдет мимо раскольнических апокрифов, тем более, если они изданы под таким красивым названием.

10-14.      Немало трудов на пропаганду «пустозерской прозы» положили сотрудники Отдела Древне-русской литературы (ОДРЛ) Пушкинского Дома во главе с академиком Д.С. Лихачевым. Десятки томов Трудов ОДРЛ наполнены, как публикациями раскольничьей хулы на Церковь, так и анализом каждой буквы этой хулы с соответствующими комментариями. Наконец, в 1987-89 гг. сотрудники того же Отдела издали уже упомянутый нами «Словарь книжников и книжности Древней Руси» за период с XI по XVIIв. Составители Словаря, с сожалением отметив отсутствие беллетристики, пишут в Предисловии, что всю «литературную продукцию XI-XVII вв. охватывает понятие “книжность”» — понятие, которое нам не удалось найти ни в одном другом словаре. Так как и писателей в современном смысле этого слова в те времена не было, то всех упомянутых в Словаре лиц, составители назвали за неведомые грехи «книжниками», то ли не зная о значении этого слова, то ли ради шутки. В Древней Руси это слово могло быть применено к кому-либо только в отрицательном смысле, потому что в те времена вместо беллетристики часто перечитывали Евангелие и знали, что Иисус Христом обличал «книжников и фарисеев», говоря, что «отец их дьявол». В разряд книжников, «творцов книжности», попали не только с десяток авторов «Ироической песни», или поп Домид, оставивший на переписанном им Апостоле 1307 г. приписку из 8 строк, но и такие духовные писатели, как святые митрополит Киевский Иларион и епископ Туровский Кирилл, от которых до нашего времени дошли пастырские «Слова»-поучения, например, теперь всем известное «Слово о законе, данном Моисеем, и о благодати и истине, от Иисуса Христа бывшим».

10-15.      Но если не придираться к словам и не задумываться об их смысле, то нужно признать, что этот Словарь может служить пособием для изучения «МАНИХЕЙСКОЙ ПРОЗЫ» и за это ему можно присвоить звание «словаря книжников и фарисеев». Составители Словаря не скрывают, что апокрифы пользовались огромной популярностью в раскольнической среде. Относясь сочувственно к апокрифам и их распространителям-переписчикам, подчеркивая их роль в развитии «светского сознания и вольномыслия», авторы словарных статей с горечью отмечают два этапа, отрицательно сказавшихся на судьбе еретической литературы: первый —начало XVIв., когда были «разгромлены» жидовствующие; второй — середину XVII в., когда были «разгромлены» староверы-ревнители.

10-16.      С середины XVII в. раскольники подхватили эстафету по распространению отреченных книг и в течение последующих веков неутомимо переписывали излюбленные сочинения древних еретиков, о чем свидетельствует обилие именно поздних списков многих апокрифов. В связи с этим мы полагаем, что ознакомление с историей распространения еретических книг на Руси должно предшествовать изложению истории раскола и служить завершением обзора ересей и расколов за период с XI по XVI вв., так как апокрифы несомненно играли решающую роль в распространении ересей.

10-17.      Агентами-распространителями ересей, как в Европе, так и у нас, были не только сами сектанты-пропагандисты, но и бродячие певцы, распевавшие «духовные стихи», — эти переложения для народа разных апокрифических сюжетов, начиная с Сотворения мира (Голубиная книга) до пересказа ложных молитв и чудес. На Руси бродячие певцы назывались КАЛИКИ перехожие. В XIX в. на смену им явились бродячие торговцы мелким товаром, или ОФЕНИ. К тому времени немало раскольников стали сначала крупными КНИГОТОРГОВЦАМИ, а затем и крупнейшими КНИГОИЗДАТЕЛЯМИ, что позволило им не только регулировать книжный рынок и финансировать выгодные для себя издания, но и издавать излюбленные ими апокрифы, древние и новые, свои собственные.

10-18.      Отсюда ясно, насколько важное значение для истории ересей и расколов имеет рассмотрение вопросов, связанных с происхождением апокрифов, их идейным содержанием, способами размножения и распространения. В этой главе сказано: — о еретическом содержании отреченных книг; — о том, кто и почему занимался их переписыванием;  — об агентах-распространителях ересей в среде простого народа; — о тайных языках и о связи мира сектантов с миром преступников.

10-19.      Вопрос о связи светской культуры с манихейством рассмотрен особо в главе «Культура и сектантство».

 СОДЕРЖАНИЕ ОТРЕЧЕННЫХ КНИГ

10-20.      Усмотреть ересь в апокрифах и в их переложениях в виде «народных» песен и стихов, достаточно трудно, потому что эти произведения писались специально для сокрытия истинного смысла, то есть в какой-то степени всегда были зашифрованы. Древние еретики унаследовали многое от жрецов «тайного знания», в том числе страстное желание разгадать Божественные тайны. Отсюда их повышенный интерес к космогонии, то есть к Творению мира, к строению человеческого тела, к СИМВОЛУ, БУКВЕ и ЧИСЛАМ, к магии ИМЕНИ. Они ищут «ключ к шифру», но и сами шифруют свои произведения, как это делали писатели и поэты Серебряного века, называвшие себя «символистами». У «посвященных» сектантов был «ключ к шифру», у совращаемых в секту «профанов» — ничего, кроме любопытства и страсти к «запретному плоду». Увлеченный сюжетом или остротой изречения читатель, а тем более слушатель, проглатывал ересь, не замечая горького привкуса, но она оставалась или в сознании, или в подсознании, а это, собственно, и есть цель любой ПРОПАГАНДЫ.

10-21.      Свое учение еретики более откровенно излагали в книгах для «внутреннего пользования», а для совращения внешних запускали в «научный оборот» сотни завлекательных сказаний, притч, «духовных гимнов» и «духовных стихов», перелагали их всякий раз на народные языки и сопровождали плясовыми мелодиями. Жанры и сюжеты они черпали, как из Священного Писания, так и из античной беллетристики, из персидских и индийских сказаний, из древне-еврейских сборников, наполненных анекдотами о праотцах и пророках. Анекдот, то есть случай, пересказанный или в форме басни с действующими лицами в виде птиц и животных, или шутливой загадки (вопрос-ответ), или ложного чуда, — лег в основание этой еретической культуры, следы которой легко можно различить в том, что М.М.Бахтин назвал «смеховой культурой» и что ныне расцвело пышным цветом под названием эстрады, пародии и куплета. Вместо истинного происшествия — вымысел; вместо Лика — личина; вместо лица человека, образа и подобия Божия, — карикатура и пародия.

10-22.      По заимствованию сюжетов из Ветхого или Нового Заветов ученые делят апокрифы на две большие группы: на Ветхозаветные и Новозаветные. Но такое формальное деление не имеет смысла, так как не дает информации о самом важном: в какой среде тот или иной апокриф был создан и какое еретическое учение в нем содержится. Поэтому в прилагаемом в конце главы «СПИСКЕ ОТРЕЧЕННЫХ КНИГ» апокрифы распределены по своему происхождению от разных еретиков и иноверцев с кратким пересказом ереси.

10-23.      ТЕМАТИКА. Подлоги часто на одну и ту же тему создавались разными еретиками в разное время, и по некоторым наиболее излюбленным ими темам они группируются в своего рода циклы. Наибольшее внимание еретики уделяли тем догматам веры, которые у всех них вызывали неприятие, хотя и по разным причинам. Таковы, в первую очередь, догматы о Сотворении мира Единым Богом, Святой Троицей; о втором пришествии Иисуса Христа и о предшествующем этому воцарении антихриста, о посмертном воздаянии, как праведных, так и грешных. С космогоническими и эсхатологическими вопросами, то есть темами Начала и Конца света, связаны такие циклы подложных сочинений, как: «О Сотворении мира», «О пребывании Адама и Евы в раю», «О Крестном, или Мировом древе», «О поисках земного рая», «О хождении по мукам в аду», «Об антихристе». Почти все они своим источником имеют или иудейские, или богомильские еретические представления.

10-24.      Для большинства еретиков, начиная с иудеев, камнем преткновения было учение о Святой Троице и о Боговоплощении, о признании Иисуса Христа Сыном Божиим. Для искажения веры по этим догматам были написаны десятки подложных Евангелий под именами Апостолов, в которых искажался образ Спасителя; подложных «Обходов (то есть путешествий) апостольских», подложных «Откровений», «Видений», «Вопрошений» и «Бесед», где с помощью нелепых вопросов и глумливых ответов незаметно для сознания читателя осуществлялась «катехизация» в антихристианском духе. Той же самой цели достигали анонимные авторы подложных «Слов», «Сказаний» и «Повестей», пользовавшиеся приемами беллетристической литературы: приключенческими сюжетами, описаниями фантастических стран, народов и животных и вымышленными чудесами.

10-25.      Манихеи в своих сочинениях связали вавилонскую и иранскую космогонию, дуализм парсов-огнепоклонников, мистику гностиков и античные романы с параллелями из Ветхого и Нового Заветов, зачастую заимствуя нужные сюжеты из Талмуда и других древне-еврейских источников. Таким образом, уже в V-VIII в. на Ближнем Востоке, главным образом, в Армении, Сирии и Египте возникла обширная еретическая литература, с разнообразными жанрами, способная удовлетворить запросу «пытливого ума», как интеллектуала, так и простого человека. С конца Х в. она широким потоком разлилась по всем христианским странам Европы и вскоре укоренилась в сознании людей. Богомилы были рьяными пропагандистами, и им приписывают большую часть дошедших до нашего времени отреченных книг. Их переписывали любознательные миряне и монахи, а для народа «сказания» и «повести» перелагались в «духовные стихи», которые легко запоминались, так как были написаны на разговорном языке и пелись на мелодии плясовых народных песен.

10-26.      ПРИМЕРЫ. Вот несколько примеров из наиболее популярных на Руси апокрифов. В богомильском апокрифе «Вопросы, от скольких частей создан был Адам» изложено богомильское учение о сотворении человека сатаной. В «Беседе трех святителей», имеющей связь с западными апокрифами типа «Монашеских игр» (Joca monachorum), хульники прикрыли свое непотребство именами вселенских учителей святых Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова. Среди прочих в нем есть загадки типа: «Поп не поставлен, дьякон отметник, певец блудник» ( ответ: Иоанн Предтеча, апостол Петр, царь Давид). «Сказание о птицах» (или «Совет птичий), написанное в форме диалога между птицами (в некоторых списках — между зверями), было создано под влиянием еврейской молитвенной песни «Перек Ичира» («Глава песни») и отсюда его «сатирически-балагурный тон». Лебедь, например, говорит: «Велик у нас Бог на небеси, А НЕ на земли»; или цапля хвалится: «Я вчера у Бога была, со святыми и беседовала», а чайка ей возражает: «Ты у беса была, а не у Бога» и т.п. Примером еще одной очень популярной «беседы» может служить «Луцидариус» (он же «Златой бисер»), перевод одной из ранних западно-европейских «энциклопедий», или скорее «народных катехизисов». Неискушенному в христианской теологии христианину ее преподают в виде вопросов типа: «Где был Бог до Сотворения мира? Где был Христос в течение 40 дней от Воскресения до Вознесения?, а заодно приводят фантастические рассказы о разных странах, чудовищных людях, зверях, птицах и рыбах, что позволяет современным исследователям включать этот апокриф в свои труды по истории науки. Преподобный Максим Грек подверг этот «памятник» безоговорочному осуждению, но он исчез лишь на время, а в XVII-XVIII вв. стал у раскольников одной из самых читаемых книг, поэтому и сохранился в многочисленных поздних списках XVII-XVIII в., а целых три редакции бесценного «Луцидариуса» были опубликованы учеными.

ИСТОЧНИКИ.

10-27.      Апокрифы, распространявшиеся в Древней Руси, были переведены с разных языков: с древне-еврейского, сирийского, греческого и болгарского). Язык оригинала и место происхождения в какой-то степени указывают и на характер ереси. Вкратце скажем о разных еретических источниках.

10-28.      ДРЕВНЕ-ЕВРЕЙСКИЕ. Многие апокрифы с еврейскими ересями уже в XI-XIII в. были или напрямую переведены с древне-еврейских оригиналов, или иудейские ереси попали в них еще в Персии, Сирии и Византии. Сюжеты черпались не только из книг Ветхого Завета, но и из Талмуда («Сказания о Соломоне» и других еврейских сборников: из «Книги Яшар» (апокриф Книга Еноха), «Мидраш Танху». Из последнего сборника еврейских толкований на Ветхий Завет сделан дословный русский перевод «Повести о царе Адариане». Она встречается и в Палее, и, конечно, у книжника Евфросина. Переведенный еретиками в эпоху борьбы с ростом политической власти Московского княжества, он получил новую жизнь опять же в раскольнической среде из-за своей антицарской направленности, поэтому сохранилось несколько десятков списков. Некоторые переводы еврейских апокрифов были сделаны специально в связи с организацией «ереси жидовствующих». Так, например, апокриф «Тайная Тайных» в конце XV в. был переведен для новгородских сектантов Виленскими евреями, они же снабдили своих подопечных «Логикой» Маймонида. «Новокрещеный жидовин Феодор» перевел для русских христиан сборник «Махазор», содержащий псалмы, но не Давида, а средневековые еврейские псалмы, написанные мирянами. Неутомимый книжник монах Евфросин дважды переписал эти шедевры еврейской лирики в своих сборниках, чем доставил удовольствие и современным книжникам. Примером того, как книжники, старые и новые, незаметно вводят читателя в заблуждение, а проще сказать, лгут, может служить такой пассаж автора статьи о Федоре Жидовине Я.С.Лурье: «Мотивы Псалтыри Федора — традиционные мотивы Ветхого Завета и библейской Псалтыри: обращение к единому Богу («Слыши, Израиль, Господь наш Бог Един»),… предсказание «веселия в земле Твоей и обрадования граду Твоему». По поводу «традиционности мотива о предсказании веселия в земле Твоей» усомниться мог даже Евфросин, не то что многоученый Лурье, — этот мотив и не традиционен, и явно антихристианский, так же, как и назойливые повторы о Едином Боге, в устах средневекового еврейского «псалмопевца» демонстрирующие неверие в Святую Троицу. Все это когда-то переводилось ради жидовствующих XIV в., а ныне комментируется ради современных. Так анонимный псалмопевец из «Махазора», русский монах Евфросин, новокрещеный Федор Жидовин и литературовед Я.С.Лурье сошлись на одной странице «Словаря книжников» занятые общим делом. Членытайных сект тоже своего рода «псалмопевцы» и любят сочинять «распевки»-апокрифы на традиционные мотивы. Например, немало песенок написано для оправдания своей страсти к иступленным пляскам, во время которых хлысты кричат, как вакханки: «Эвоэ! Эвоэ», а заодно намекают на свою связь с пророком Давидом:«Затрубила труба, золотая, архангельская, гусли-мысли, на них струны не простые, не простые, жиловые, те архангельские струны — золотые: царь Давид перед ковчегом, Соломон на Сионе, сами пляшут, сами скачут, думы за горы заносят».

10-29.      ГРЕЦИЯ. АНТИЧНЫЙ РОМАН. Наиболее известными апокрифами, в основу которых были положены греческая мифология и античный роман, были сборники типа Физиолога и переложение приключенческого романа об Александре Македонском Александрия.Сам роман был далек от подлинной истории македонского царя, а его сюжет позволил еретикам дополнить его своими собственными баснями, например, о «земле блаженных», описание Вавилона, о полете Александра в поднебесье и о погружении его в пучину морскую. Источниками добавлений были другие апокрифы (тот же Физиолог, Сказание о Индийском царстве, Откровение Мефодия Патарского). Наоборот, некоторые эпизоды из апокрифа Александрии, где описаны фантастические земли на краю Вселенной, породили цикл апокрифов с еретическим учением о «земном рае». Первые переводы этого «плодовитого» апокрифа появились на Руси в XIII в., то есть после нашествия монголов. Сюжет поисков земного рая разработан в апокрифах Хожение Зосимы к рахманам, Слово о трех иноках, како находили Макария Римского близ рая и Хождение Агапия в рай, где дано и описание рая. Все эти апокрифы были переписаы еще в греческие Прологи, а оттуда, естественно, попали в русские Минеи и Прологи. Цикл апокрифов о поисках земного рая и земного ада в середине XIV в. возбудил богословские споры о том, существует ли «рай земной» или только «рай мысленный». Паломник в Святую землю, ставший позднее Новгородским архиепископом, Василий Калика (1330-1352) был убежден в существованиия «земного рая» и в 1347 г. написал на эту тему Послание Тверскому епископу Федору. Судя по сделанным в Послании ссылкам, архиепископ Василий был хорошо знаком с многими отреченными книгами: Книгой Еноха, Хождением Агапия в рай, Словом о Макарии Римском, под влиянием которых у него сложились языческие представления о земном рае и земном аде на краю земли. Эти ереси были особенно распространены в среде несториан и яковитов, они же могли занести на Русь апокрифы этого цикла в XIII в. вместе с нашествием монголов. С другой стороны переносчиками «центрально-азиатских» басен могли быть и «видоки» новгородцы, которые, по словам Новгородского владыки, добирались до рая и ада на Востоке. Этот эпизод свидетельствует, как о контактах русских купцов с несторианами на Востоке, так и о сильном воздействии апокрифов на сознание людей.

10-30.      ПЕРСИЯ, ИРАН, ИНДИЯ. Так как основатель манихейства Сураик, по рождению перс, по воспитанию оккультист-мандеист, путешествовал и в Индию, то сказки и мифология Востока широко представлены в «манихейской литературе», а значит, и в средневековой европейской, и древне-русской «книжности». Несомненно, влияние восточных мотивов должно было сказаться и на апокрифах монофизитов (армян и сиро-яковитов, живших в Индии). Все эти «восточные басни» почему-то были чрезвычайно популярны среди «хранителей древлего благочестия». «Повесть об Акире Премудром» — перевод ассирийской повести V-VII вв. до Р.Х. о сатрапе Синагрипе и его советнике Акире. Предполагают, что перевод этой повести на Руси был сделан уже в XI-XII вв. с сирийского или армянского оригинала, то есть, возможно, из монофизитской среды. Ассирийская повесть постепенно русифицировалась, ее любили читать раскольники, и в старообрядческой среде переработки ее появлялись вплоть до конца XIXв. Одним из древнейших переводов эпохи Киевской Руси считается перевод с персидского «Сказания о двенадцати снах Шахаиши», в котором пророк Митра, проповедник политеизма и противник монотеиста Заратуштры, толкует сны царю Шахаише. Трудно сказать, кому понадобился этот перевод и кто его сделал, но и этот «памятник» стал одним из любимых у раскольников, о чем опять же говорит обилие его поздних списков. Ученые полагают, что чуткие старообрядцы в мрачных предсказаниях Митры уловили эсхатологические мотивы. Источником апокрифа «Сказание о Валааме и Иоасафе» А.Н.Веселовский считал индийские сказания о царевиче Гуатаме-Будде, но его мнение ныне оспаривается. Весьма сложным путем из Индии в Россию попали индийские басни «Калила и Димна» (имена двух шакалов). Их сначала перевели в Персии, затем там же на арабский, в XI в. греческий перевод был сделан в Царьграде и там они получили название «Стефанит и Ихнилат», в XIII в. — в Болгарии, а в XV в. два индийских шакала, наконец, добрались до России. Дальнейшая судьба этого «памятника», главным образом, связана с раскольниками. От XV в. сохранилось всего три списка (один из них с Рогожского кладбища), в XVI в. они исчезают вовсе, так же как другие запрещенные Церковью «неполезные повести» (Александрия, Повесть о Дракуле). Но начиная с XVIII в. басни о том, как хитрый зверь обманывает жестокого зверя, царя-льва, интенсивно переписывалась и читалась в старообрядческой среде, а выговские книжники (беспоповцы безбрачники) даже создали новую версию своего любимого апокрифа. В результате от этого времени дошло около 40 списков. Возможно, «хранителей древлего благочестия» в этих баснях привлекали такие, отмеченные составителями, особенности, как то, что «добродетель здесь редко торжествовала над злом, а победителем обычно оказывался не правый «зверь», а сильный и хитрый». «У богомилов, — пишет А.Н.Веселовский, — были свои апокрифы и легенды, предание которых могло восходить до той далекой среды, откуда было заимствовано и само учение, то есть до Ирана (дуализм) и Индии (буддидзм). Секта постоянно хранила память о своем происхождении с Востока». Заметим, что точно так же хранят память о своем «восточном» происхождении все русские сектанты и большинство раскольнических толков, как беспоповских, так и беглопоповских. О пристрастии к «индийским мотивам» тайных сектантов-хлыстов пишет П.И.Мельников-Печерский в романе «На горах». В 1820-х годах на «корабле» отставного полковника А. П.Дубовицкого (член секты Татариновой, которую посещали мистики-масоны из высшего общества Петербурга) пелась такая песенка: «Савишраи само,/ Капиласта гандря,/Дараната шантра/ Сункара пуруша/Моя дева, Луша». Неизвестно, нашел ли бы в ней искусствовед Ф.Буслаев «обаяние поэзии», но сами сектанты находили ее «очаровательной» и думали, что поют по-индийски.

10-31.      СИРИЯ, ЕГИПЕТ, ЭФИОПИЯ. Монофизитскиеапокрифы, естественно, распространялись и хранились среди сирийцев, коптов и эфиопов. В среде монофизитов сохранились подложные Евангелия (Никодима, Фомы) и «Обходы апостольские» с ложными чудесами. Такие апокрифы, как подложные Евангелие Никодима, Евангелие Фомы (оно же Детство Иисуса), «Видение Исайи», упомянутое в Списке отреченных книг в Изборнике 1073 г., и «Вознесение Исайи», лучше всего сохранились в Эфиопии и у коптов. На Руси они были переведены еще в домонгольский период и послужили в свою очередь источником для других апокрифов. Сохранились два списка монофизитского апокрифа «Вопрошанье апостола Варфоломея к Богородице», оба в монастырских сборниках. Вопросы относятся к тайне Боговоплощения, а ответы соответствуют учению монофизитов об одной, Божественной, природе Иисуса Христа, без упоминания природы человеческой.

10-32.      БОЛГАРИЯ. Подавляющая часть апокрифов имеет богомильское происхождение. Для них характерно символическое толкование реальных Евангельских событий и чудес. В обличительном «Слове на богомилов» болгарского пресвитера Козмы, переведенном на Руси еще в XI-XII вв., написано, что они не признают пресуществления Святых Даров и называют Тело Христово, Святой Хлеб Четвероевангелием, а Чашу и Кровь —Апостол-апрокос. Подобные богомильские иносказания встречаются, например, и в апокрифе «Вопрошение Иоанна Богослова Самого Господа Христа», где говорится, что пять евангельских хлебов — это пять книг Моисея, две рыбы — Апостол и Евангелие и т. д. Во многих апокрифах в более или менее открытой форме находятся кощунственные измышления о Господе нашем Иисусе Христе, ради поношения Коего все это и было предпринято. Например, в подложном «Евангелии Фомы» (славянский перевод которого сделан не позднее XIV в. и тут же попал в список отреченных книг с припиской «еретики списали») изложены вымышленные эпиходы из «детства Христова». Мальчик Исус, с одной стороны, творит чудеса (исцеляет, оживляет слепленных из глины птиц), а с другой — изображен властным и жестоким, сурово наказующим своих обидчиков. Так как апокрифы — любимая пища всех еретиков, то ею они стали кормить читателей и тогда, когда стали светскими писателями. Так, шведская писательница Сельма Лагерлеф составила целый сборник для детей «Легенды о Христе», среди которых есть и об оживлении глиняных птиц, и о четвертом волхве, которому «добрые дела» никак не дают увидеть Иисуса Христа, и другие. Ересь ли все это, или невинные развлечения литераторов, нам, вероятно, скоро объяснят те, кто «перечитывает классику».

КТО ПЕРЕПИСЫВАЛ АПОКРИФЫ?

10-33.      Несмотря на «Списки отреченных книг», манихейская книжность стала распространяться на Руси с большим успехом, а если судить по обширной библиографии и количеству сохранившихся списков, то именно сборники, содержавшие еретические вымыслы, у некоторых переписчиков пользовались наибольшей популярностью. Вопреки мнению Н.С.Тихонравова о том, что «отреченные писания хранились именно в толстых сборниках у попов», постараемся доказать, что сочиняли, переписывали и распространяли эту подложную литературу не православное невежественное духовенство, а сознательные, но тайные еретики, а таковые встречались не только среди пытливых мирян, но и среди «ревнителей благочестия» в Заволжских монастырях. Здесь с конца XV в. окопались жидовствующие, а как пишет священник П.Смирнов (  ), жидовствующие и в богослужебные книги сознательно вносили искажения, тем более они не стеснялись при составлении своих келейных сборников.

10-34.      ЖИДОВСТВУЮЩИЕ. Примером подобного сознательного переписывания отреченных книг еретиками могут служить так называемые «Евфросиниевы сборники», составленные и переписанные «книжником» XV в., иеромонахом Кирилло-Белозерского монастыря. Из шести его сборников, лишь один Торжественник имеет церковно-учительное содержание, остальные представляют собою еретические «энциклопедии». Но, как предположил архимандрит Леонид (Кавелин), Торжественник был переписан вольнолюбцем Евфросином «за епитемию», а потому вызывал у этого монаха крайнее раздражение, так что по завершении труда он в конце написал: «Бог мя избавил… Сильно есмь рад, коли кончал строку последнюю». Кто-то из православных монахов впоследствии затер надпись книжника Евфросина и сделал приписку: «О, горе окаянному, внимающему сего света житие». Прямо противоположные оценки Евфросин заслужил от современных книжников, составителей Словаря, в данном случае М.Д. Кагана и Я.С. Лурье: «Евфросину присущ интерес к гуманитарным знаниям… и отличает стремление к активному поиску сочинений такого рода, мало подходящих для благочестивого монаха… Тяга Евфросина к светско-познавательным, беллетристическим произведениям, как правило с вымышленным сюжетом,… делала его представителем светского направления в русской общественной мысли и литературе…/оно/ было приостановлено на целое столетие разгромом еретических движений в начале XVIв.». Имеется ввиду ересь жидовствующих, при этом совершенно откровенно нам дают понять, что «разгром еретического движения» был явлением крайне отрицательным, поскольку приостановил шествие русского общества к литературе с вымышленными сюжетами. Действительно, наряду с «естественно-научными» бреднями и отрывками из античной мифологии, в его сборниках переписаны почти все апокрифы, и нет смысла их перечислять. Гуманитарным наклонностям иеромонаха Евфросина Древняя Русь обязана знакомством с «Повестью о Дракуле», которую Евфросин всего лишь переписал. Но от кого он ее получил? Авторство этого «первого памятника русской беллетристики» ученые приписывают перу посольского дьяка Федора Курицына, «начальника» жидовствующих, какего назвал Святитель Геннадий Новгородский. С первым «памятником» нам явно не повезло, потому что эта повесть состоит из ряда анекдотов о садисте Дракуле, и к тому же из-за своей «амбивалентности» до сих пор не дает литературоведам «определить ее идейный смысл». Дьяк Курицын сочинил еще «Лаодикейское послание», где в особой таблице «литорея в квадратах» (от «литера»-буква), как полагают знатоки творчества Курицына, «содержатся элементы средневековых каббалистических учений»; «криптографические указания, то есть ключ для шифра», атакже не вполне доказанные «аналогии с талмудической литературой». У Федора Курицына был брат по имени Иван-Волк, тоже дьяк и тоже еретик, как написано в Словаре об этом книжнике. И оба еретика были дипломатами, многократно ездили за границу. Иван-Волк вел переговоры с немецким печатником В.Готаном о его переезде в Москву. Дьяк И.Курицын составил сборник, состоящий из слов и поучений о праведных и неправедных судах («Мерило праведное») и Кормчей книги, а подписал его своим именем цифровой тайнописью (см. «литорею» его брата).  Как представитель жидовствующих гуманистов, Евфросин не просто переписывал еретические тексты, но вставлял в них и свои ереси, при этом шел и на откровенный подлог, помещая выдуманную им самим басню о Китоврасе с сылкой на авторитетную Палею. Евфросин вполне сознательно переписывал именно «отреченные», то есть еретические, книги, так как сам включал в свои сборники Списки отреченных книг, где об этих книгах черным по белому было сказано: «еретическая списанья», их не подобает «ни внимати, ни чести», то есть читать. После «Сказания о двенадцати Пятницах», древнем манихейском апокрифе, он написал: «Сего во зборе не чти, ни многим являй», то есть «этого в собрании не читай, и многим не показывай». Этот пример с монахом-манихеем не должен нас ни особенно удивлять, ни возмущать, потому что в ересь манихейства соблазнялись очень многие христиане, в том числе, например, блаженный Августин, а ересью экстатиков-мессалиан (ревнителей благочестия» IV в.) были заражены целые монашеские общины в Малой Азии и Сирии. Неудивительно поэтому, что переведенная с сирийского оригинала Палея, составленная, возможно, в одном из Антиохийских монастырей, оказалась наполненной апокрифами — и там мог найтись свой книжник-евфросин. 10-35.      РАСКОЛЬНИКИ. Почти в каждой статье об апокрифах составители Словаря отмечают, что они пользовались особенной популярностью в среде раскольников, поэтому именно им литературоведы обязаны сохранением «древлего манихейско-богомильского благочестия». Это пристрастие к манихейским апокрифам, конечно, можно объяснить обычной ссылкой на «невежество» раскольников, но гораздо более правдоподобным выглядит другое объяснение: богомильские и другие апокрифы потому и сохранялись среди раскольников, что были ИХ КНИЖНОСТЬЮ задолго до раскола. «Несомненно, — пишет А.Н.Веселовский, — что признаки богомильской ереси в наших позднейших раскольнических толках ведут свое начало издавна». Так, например, толк мельхиседековсвязанс целым циклом апокрифов о Первосвященнике Мелхиседеке (сохранилось 52 списка), один из которых излагает Аввакум в одной из своих «бесед». Рябиновцы, один из толков беспоповского Спасова согласия, выделился под явным влиянием апокрифов «О Крестном древе», толкуя упомянутый в них «певг», как рябину. О пристрастии раскольников к тому или иному циклу апокрифов можно судить по обилию поздних списков, которые только в этой среде и размножались. Среди таковых первое место занимают апокрифы эсхатологического цикла, где говорится о конце света и об антихристе, о поисках земного рая и хождении в ад. 10-36.      ИМЯБОЖНИКИ. В связи с тем, что в последнее время началась «реанимация» ереси имяславцев (самоназвание: «имябожники»), возникшей, как принято думать, чуть ли не на пустом месте в горах Кавказа, где ее придумал старец Иларион, полезно обратить внимание на такой апокриф, как «Семьдесят два имени Богу», явно имеющий источником еврейскую среду, в которой любят размышлять об именах Божиих. Один список этого апокрифа был найден и опубликован Н.С.Тихонравовым в 1863 г., затем комментирован М.Н.Сперанским в 1910 г., но могли существовать и другие. Этот апокриф относится к разряду апокрифов-амулетов, в нем «отражена вера в магическую силу ИМЕНИ», что вполне могло послужить для «пытливого ума» толчком к возникновению ереси. Точно так же, как и все остальные апокрифы, с XIX в. не раз перепечатанные в научных изданиях. 10-37.      ЛИТЕРАТУРОВЕДЫ. На вопрос, заданный в заголовке этого раздела: «КТО ПЕРЕПИСЫВАЛ АПОКРИФЫ?», можно ответить следующим образом: «Еретические книги переводили и переписывали еретики, а после раскола в XVII-XIXвв. — раскольники. В наше время их самым тщательным образом изучают и публикуют литературоведы и историки, которые любой, самый завалящий, апокриф, готовы объявить шедевром русской словесности, а жизнь его автора-раскольника трактовать, как подвиг. Названия таких книг привлекает современного, мечтающего о «духовном возрождении», читателя, — ведь не всякий разберется, что его ждет в книге под названием, например, «Духовные стихи» — может, возвышающие душу поэмы? Впрочем, если бы издали книгу под названием «Манихейская проза», то и это вряд ли кого отпугнуло. 10-38.      Подытоживая разговор о творцах и переписчиках еретических книг, можно перечислить заслуги каждой категории еще раз: МАНИХЕИ, НЕСТОРИАНЕи МОНОФИЗИТЫ написали их в II-VIII вв.; БОГОМИЛЫ перевели на славянский и распространили в X-XIII вв.; ЖИДОВСТВУЮЩИЕ в XIV-XVI вв. перевели новые и переписывали старые; РАСКОЛЬНИКИ-СТАРООБРЯДЦЫ продолжали переписывать в XVII-XVIII вв. ЛИТЕРАТУРОВЕДЫ в XIX-XX вв. раскопали рукописные списки в архивах, напечатали и сделали их доступными каждому, тщательно изучили, написали несколько тысяч статей и диссертаций и сказали, что это «древне-русская книжность». Теперь небезинтересно выяснить, кто же и каким образом распространял ереси в ту пору, когда люди не имели бумаги, «книжники» писали на коже молодого ягненка (пергамене), а среди «простой чади» далеко не все были грамотными. 

КТО И КАК РАСПРОСТРАНЯЛ АПОКРИФЫ? 

10-39.      Средства массовой информации (СМИ) с течением веков прошли путь от УСТНОГО СЛОВА к ПИСЬМЕННОМУ и ПЕЧАТНОМУ, а затем до ИЗОБРАЖЕНИЯ всего сказанного, написанного и напечатанного. Создатели АПОКРИФОВ (то есть антихристианских произведений) чутко реагируют на смену технологий СМИ, при этом, как это всегда бывает, распространение имеет даже большую роль, чем создание того или иного произведения. В ХХ в. роль агентов по распространению особенно хорошо видна. Каждому этапу развития СМИ соответствовали особые агенты-распространители. В древности, когда материал для переписывания (пергамен) был слишком дорог, информация передавалась из уст в уста, или скоре «на слух». Занимались этим бродячие певцы, чрезвычайно популярные у всех народов, в том числе, конечно, и у русских людей.

10-40.      БРОДЯЧИЕ ПЕВЦЫ — КАЛИКИ. В статье «Калики перехожие» («Вестник Европы», 1872, апрель, с.682-721) А.Н. Веселовский высказал предположение, что пропаганду богомильского учения наряду с болгарскими агитаторами типа Адриана-скопца и Дмитра, осуществляли как в Европе, так и на Руси странствующие певцы и рассказчики. В Европе такие бродячие певцы назывались труверы, трубадуры, жонглеры, или, если они состояли на службе какого-либо князя, миннистрелями. Особые бродячие певческие корпорации составили студенты, переходившие из одного университета в другой. Их называли «вакханты» из-за культа пьянства, откуда произошло и другое название ваганты. На Руси точно так же существовали, как бродячие певцы для народа, калики перехожие, так и певцы-бояны, приглашаемые на княжеские пиры. Калики, как пишет А.Н. Веселовский, «пели еретические песни для народа и таким образом явились самыми рьяными пропагандистами богомильства… Несомненно, что признаки богомильской ереси в наших позднейших раскольнических толках ведут свое начало издавна», то есть с эпохи святого князя Владимира. Слово «калики» теперь уже позабыто. Из-за их значения в деле распространения богомильства остановимся на них подробнее и, как вскоре убедимся, сделаем это не зря, потому что за ними ниточка потянется все к тем же занимающим наше внимание раскольникам и сектантам. В «Толковом словаре» В. Даля слово «калика» находим в статье о сохранившихся на севере названиях обуви: калигвы, калиги, калички. Слово «калика» происходит от названия обуви древне-римских воинов и средневековых странников (латинск. «calicae»), ставшей также и обувью монахов (греч. «caligios»). В этом значении оно встречается в «Хожении» игумена Даниила, где он говорит, что ключарь Святого Гроба повелел ему «выступити из калигов», и он босой вошел в пещеру Гроба Господня. По свойству северного произношения калика превратилось в калеку. В древности «КАЛИКА перехожий, — странствующий, нищенствующий богатырь», и в былинах упоминаются целые братчины (дружины) каликов, собирающиеся в путь к славному граду Иерусалиму. Былинные калики — это дородные молодцы, силачи, одетые в соболиные шубы, в лапотки с влетенным в носке камушком самоцветным, на плече у них сумки из рыжего бархата, в руках — клюки, иногда из дорогого рыбьего зуба» (ЭСБЕ, т. 27-XIV, с.28). Ныне, пишет В.Даль в XIXв., «Каликаэто нищий, часто слепец, распевающий стихи, псалмы, духовные песни». Ему усвоено северное произношение «КАЛЕКА» с новым смыслом — искалеченный человек. В. Даль тут же приводит и еще одно производное слово: КАЛИЧЬ (жен.КАЛЕЧЬ), но это уже из воровского жаргона Курской губернии. Слово КАЛИКИ запечатлелось в трех разных по уровню смыслах: как высокий в былинах— калика-богатырь и паломник; как низкий в быту — калека перехожий, нищий и слепец; как нижайший в воровском мире — каличь. Существование трех уровней в значении слов в какой-то степени отражает деление общества на три в какой-то степени обособленных мира, имеющих каждый СВОЙ ОСОБЫЙ ЯЗЫК: книжный (для Древней Руси, связанный с Богом, Церковью и святынями), бытовой, употребляемый мирянами, и, наконец, язык воровского мира, преступный, блатной. В литературоведении широко употребляются понятия «высокого» и «низкого» языка, утвердившиеся с той эпохи, когда завоевывающая позиции светская КУЛЬТУРА, отвергнув древний литературный язык (церковно-славянский), создала свой собственный «высокий» язык («литературный язык XIX в.») на основе языка высшего («просвещенного») сословия. При этом «низким» стал считаться народный разговорный язык, частью которого считался и язык преступного мира с его жаргонами и руганью. Очевидно, что применение слова «высокий» зависит от того, ЧТО СЧИТАТЬ ВЫСОКИМ. Культура, давая звание «высокий» языку новой беллетристической литературы, запечатлела свои представления об идеале. Хотелось бы вернуть изначальный, религиозный, смысл делению языка у каждого народа на три уровня. Рассмотрим их с точки зрения «естественности» понятий и предметов, которые этими языками обслуживаются. Язык КЛИРА(«сверхестественный»). Язык Священного Писания и духовной литературы отражает понятия о мире сверхестественном, Божественном, о Царстве Небесном, и поскольку на нем же совершается Богослужение, его можно по преимуществу назвать языком священнослужителей, хотя он не является тайным и понятен мирянам. Язык МИРЯН («естественный»). Народный разговорный язык служит для передачи информации о мире естественном, о природе, как Творении Божием, и им пользуются миряне в быту. Язык ОТЩЕПЕНЦЕВ («противоестественный»). Те, кто отступили от общества, паствы и Церкви (еретики-ОТ-СТУПНИКИ и воры-ПРЕ-СТУПНИКИ), одни частично, другие полностью ПЕРЕВЕРТЫВАЮТ данные Богом заповеди, создают фальшивые «церкви» и подложные книги-апокрифы, кощунственно имитируют Святые Таинства, коверкают естественные языки, зачастую придавая словам, выражающим священные понятия, глумливый и хульный смысл. Огромное значение в этом противоестественном мире имеет СИМВОЛ, ЧИСЛО, БУКВА и ИМЯ, которым придают магический смысл и которыми фактически ШИФРУЮТ свои понятия и верования, чтобы скрыть их от внешнего ВРАГА. Известный литературовед XIX в. Ф.Буслаев, сам того не желая, указывает на магическую природу воздействия апокрифов на читателей и слушателей. Говоря об апокрифе «Беседа трех святителей», он говорит, что популярность этого «памятника с противоречащими духу православия, прибавлениями» объясняется «обаятельностью его поэзии», при этом здесь слово «обаятельность» несет явно положительный смысл и тем самым оправдывает тех, кто несмотря на запрещение Церкви, читал и переписывал эту и другие отреченные книги. Но глаголы «обаять» и «очаровать», в церковно-славянском языке имеют крайне отрицательное значение, а именно: «околдовать», с помощью слова («баять» — знахарить, заговаривать) или чар («пения»), и только в светской культуре они получили прямо противоположное значение. А.С.Хомяков сближает слово «чары» с санскритским «чарана», что значит «певец, особенно религиозный» (см. Церковно-славянский словарь» свящ.Г.Дьяченко), каковыми и были бродячие певцы в Европе и на Руси, там — труверы и жонглеры, у нас — калики перехожие. Гипноз слова, обращенного к самым низменным «слоям» греховной природы человека, по силе воздействия равен колдовству и относится к приемам волхвователей, которые тоже пользуются малопонятными заговорами и ложными молитвами. Связь светской поэзии и песенного исполнения с приемами древней магии несомненна, особенно, если наблюдать результаты их воздействия на толпы слушателей-фанатов. Приемы древних бродячих «религиозных певцов», направленные на подчинение сознания легковнушаемых людей, вечны и всегда играли огромную роль в совращении как грамотных, так и неграмотных людей в богоборческие секты. Точно такие же приемы употребляют и опытные торговцы, чтобы обмишурить покупателя, и мошенники-преступники, воры и жулики, чтобы облапошить свою жертву. Недаром на воровском языке «байка» означает «свисток», «дудочка», с помощью которой заманивают, обольщают, обманывают птиц.

10-41.      БРОДЯЧИЕ ТОРГОВЦЫ — ОФЕНИ. Речь о торговцах ворах пришлось завести в связи с переходом к рассказу о еще одной разновидности распространителей еретической литературы, которые дали воровскому миру свой тайный язык. После того, как в Европе, а затем и в России, началось книгопечатание рядом с бродячими певцами появились бродячие торговцы и тоже стали распространять ереси путем продажи в разнос лубков и мелких книг-брошюр. На Руси их называли теперь малоизвестным словом ОФЕНИ. По другому их в разных местах называют: ходебщики, кантюжники, коробейники, картинщики, старинщики. Кроме галантерейного товара Офени торговали книжками и лубочными картинками (гравюрами, заимствованными с Запада в XVIIв.), а старинщики занимались скупкой и перепродажей старинных вещей. Их принято трактовать, как «единственных посредников между народом и печатным словом», то есть Офени исполняют ту же роль, что Калики перехожие, в условиях, когда распространение еретических учений среди народа стало происходить не только через пение «духовных стихов», но и через слово печатное. Главное гнездо офеней находится как раз там, где когда-то в XVII в. находились главные «гнезда» сектантов и раскольников — капитонов-беспоповцев, хлыстов и «ревнителей благочестия»-поповцев. Это местнось с центром в Нижнем-Новгороде между городами: Ковров-Вязники—Шуя-Юрьевец-Повольский-Городец-Лысково-Муром.

10-42.      КАПИТОНЫ. Капитон начинал свою проповедь и первые тайные скиты организовал на болотах и озерах к северу от Вязников, но вскоре капитоны распространились повсему краю. В селе Работки действовал «бог-пророк» Подрешетников, о нем в своем «Розыске» рассказал Святитель Димитрий Ростовский.

10-43.      ХЛЫСТЫ. Ученик Капитона, уроженец Костромского уезда, Данила Филиппов , объявил себя «саваофом» на горе Городине вблизи Павловского переезда, первого «христа» Ивана Суслова нашел в деревне Муромского уезда, а первой «богородицей» стала девка из села Ландех.

10-44.      РЕВНИТЕЛИ-СТАРОВЕРЫ. Первый расколоучитель протопоп Иван Неронов, уроженец Вологодчины, в начале XVII в стал священником в с. Лысково, а в 1636 г. организовал в Нижнем Новгороде «кружок ревнителей благочестия». Уроженцами Нижегородского уезда были почти все основные деятели начального периода раскола: глава московских «ревнителей» протопоп Стефан Вонифатьев, епископ Коломенский Павел, протопоп Аввакум, его ученик игумен Авраамий, а также патриарх Никон и епископ Рязанский Иларион.

10-45.      ОФЕНИ. «Афеньское царство» занимает территорию бывшего удельного княжества Стародубского, граничащего с землями князей Шуйских на севере и Пожарских на Востоке. Офени жили в Вязниковском уезде в иконописных слободах Мстера, Холуй и Палех (все жители иконописцы), в волостях Станковская, Рыловская и Сарычевская; Клюшниковская, Овсянниковская и Санниковская; в Судогодском уезде —Григоровская. Другой центр Офеней-коновалов находится в Алексинском уезде Тульской губернии. На приводимой карте отмечены эти гнезда и основные места, где зарождались те или иные движения. Нетрудно заметить, что все это совершалось в одних и тех же местах, так что и разграничить все эти «гнезда» практически невозможно. Можно объяснить это «слияние» случайным совпадением, но можно увидеть в нем и нерасторжимую связь между основателями различных сект с офенями, распространителями лживой литературы, которые в свою очередь были связаны с миром уголовных преступников и дали им воровской язык.

10-46.      КНИГОИЗДАТЕЛИ. Заканчивая разговор об агентах-распространителях, необходимо, хотя бы вкратце, сказать о том, что с развитием книготорговли функции распространителей антихристианских учений от бродячих певцов и торговцев, калик и офеней, перешли к книгопродавцам и книгоиздателям. Дело книготорговли, а затем и книгоиздания изначально попало в руки раскольников и сектантов, что немало способствовало распространению апокрифов, а также возбудило в культурной среде интерес и симпатии к «невинно гонимым» старообрядцам, духоборцам и прочим отступникам. Тема книгоиздательства в России, хотя и имеет самое непосредственное отношение к нашей теме о расколах, однако составляет предмет для особого исследования. Поэтому мы ограничимся приведением одного примера, чтобы иллюстрировать процесс перехода офеней в книгоиздатели. В 1838 г. в семье иконописцев слободы Мстера (см. карту) родился И.А.Голышев. Он научился в Москве технике литографии, откупился от рекрутства (сектанты в армии не хотят служить) и в 1858 г. открыл в Мстере литографию. Голышева поддержали местные интеллигенты, приняли в члены местного статистического комитета, он написал до 500 разных статей в губернских газетах, стал издавать, альбомы-литографии с видами Владимирской губернии. А заодно издал «Мифические изображения 12 лихорадок». Но, как сообщается в посвященной Голышеву статье Энциклопедического словаря (1893, т.IX-17, с.126), типография в Мстерах ежегодно производила свыше 500 000 картин и до 20 000 ГАДАТЕЛЬНЫХ ТАБЛИЦ и СОННИКОВ. То есть основной доход давали «отреченные книги». П.И.Мельников-Печерский в своем романе «На горах» изображает одного такого книготорговца, и в связи с этим с удивлением отмечает, что книжные лавки сектантов и раскольников наполнены дешевыми изданиями мистических книг таких авторов-еретиков, какЮнг Штиллинг, Сен-Мартен, Мария Гион, Бем («Аврора, или утренняя заря на восходе», его же «Путь ко Христу»). «Все эти книги, — пишет Мельников-Печерский, — были в большом уважении у хлыстов, масонов и в других мистических сектах. Нередко находили их у простолюдинов (у хлыстов, духоборов, молокан)». Мистическими сектами в научной литературе почтительно называют всех тех, кто говорит о «таинственном умерщвлении и последующем воскресении» и предается «духовному браку» после «духовного пива» в виде исступленных кружений. Остается добавить, что дешевые мистические книжки специально для «просвещения» простого народа издавало масонское Британское Библейское общество, густая сеть лож-филиалов которого была раскинута в России в 1810-е годы. В 1820-х годах оно было закрыто, но в 1860-е годы возникло под измененным названием. У него были свои офени, их называли КНИГОНОШИ — тоже посредники между КУЛЬТУРОЙ и нашим беззащитным народом. Ныне Библейское общество возобновило «работу своих лож». Мы набросали своего рода «групповой портрет» из бродячих калик и офеней, из тайных сектантов и раскольников и стоящих за их спинами в тени воров. Для полноты картины нам следовало бы подрисовать несколько вольных каменщиков, но можно не сомневаться, что они там уже незримо присутствуют, потому как «братья масоны» всегда были связаны с «людьми божьими» и разного рода «духоборцами». а некоторые были по совместительству и теми и другими. Филантропы масоны для своих «мистических братьев» даже литературу специально издавали, ну, а разносили ее все те же раскольники-офени. Интересно то, что у офеней существовал особый тайный язык, ставший тайным языком воровского мира России. Это странное обстоятельство дает нам основаие перейти к следующиму разделу.

О СВЯЗИ ОТСТУПНИКОВ И ПРЕСТУПНИКОВ

10-47.      ОБЩНОСТЬ ЯЗЫКА. Понятие ВОРОВСКОГО языка имеет самое непосредственное отношение к затронутым нами темам: узкой теме — «калик перехожих» и более широкой — миру сектантов и раскольников. Дело в том, что в общем МИРЕ ОТЩЕПЕНЦЕВ нищие калики являются той «прослойкой» между уголовной и сектантской половинами его, через которую происходит «обмен веществ», общение и оказание взаимных услуг. Для примера можно привести случай с разоблачением тайной секты хлыстов в 1730-е годы, спустя 100 лет после ее основания на горе Городине Даниилом Филипповым. Кстати, этот пример демонстрирует и возможность сращивания ОТЩЕПЕНЦЕВ с МИРЯНАМИ и КЛИРОМ, так как в Москве хлысты оккупировали 17 монастырей, где в роли «живых богов» выступали монахи и монахини. Но выдал хлыстов тогдашним «правоохранительным органам» никто иной, как известный вор, убийца и бандит Ванька Каин. ОФЕНИ, сменившие калик на поприще распространения ересей, да и по свойству торговли, незримыми нитями всегда связанные с криминалом, естественным образом заняли в этой прослойке свое место. Прямых улик нет, но косвенной уликой этих связей несомненно является ОБЩНОСТЬ ЯЗЫКА.

10-48.      Из словарной статьи о Воровском языке (см. ЭСБЕ, т.VII, с. 202) можно узнать следующие небезинтересные вещи: 1) что по составу лексики в воровских языках чаще всего встречаются слова ЛАТИНСКИЕ, заимствованные у средневекового духовенства; ЦЫГАНСКИЕ и ДРЕВНЕ-ЕВРЕЙСКИЕ, но много слов и местного разговорного языка, только переиначенных (например, вместо будочникфараон; вместо мужик лох; вместо ножжулик); 2) что ВОРОВСКОЙ ЯЗЫК обладает значительною устойчивостью, в течение столетий передается из поколения в поколение и в нем лингвисты замечают те же законы, по которым изменяются языки естественные. Интересна «древне-еврейская» составляющая в этом воровском эсперанто. Так, воровской язык в Германии прямо называется Kokumloschen — от древне-еврейских слов chacham — мудрый, laschen — язык. А от мудреца-хахама происходит всем известные слова «русскоязычного» языка: ХОХМА, ХОХМАЧ. В России воровской язык в ХХ в. стал называться БЛАТНЫМ. Широко употребляемое нами слово «блат» происходит из польского воровского языка, а восходит к евр. идиш «blat» — БЛИЗКИЙ человек (ср. «возлюби ближнего своего»), и означает на идише: знакомство. используемое в корыстных целях.

10-49.      Из того же словаря мы узнаем, что ОФЕНСКИЙ ЯЗЫК, то есть тайный язык раскольников и сектантов, лег в основу тайных и воровских языков самых разнообразных групп населения на всем огромном пространстве распространения раскола. Тем же офенским языком говорят профессиональные нищие, мошенники, воры и конокрады Рязанской и Тверской губерний (кантюжники), шерстобиты в Костромской, ходебщики в Олонецкой, жители с. Ладва в Петрозаводском уезде. Наконец, офенские слова входят в состав тайного языка местных кобзарей-лирников в Малороссии и Белоруссии. Подольские лирники представляют собою тесно сплоченную корпорацию, язык свой держат в глубокой тайне. Шаповалы местечка Нового Ропска в Новозыбковском уезде Черниговской губернии, то есть в главном гнезде поповцев-ветковцев, а ныне — центре одной из «Древлеправославных церквей», тоже пользовались офеньским языком, «когда желали быть непонятыми».

10-50.      Нетрудно догадаться, у кого возникает желание «БЫТЬ НЕПОНЯТЫМ» — только у злоумышленников, по тем или иным причинам преследуемых властями, начальством и вообще всем ОБЩЕСТВОМ, членов которого они считают «лохами». Правда, и школьники, желая скрыть от учителя (начальства) свои тайны, тоже увлекаются тайными языками, или ТАРАБАРЩИНОЙ. Они, сохраняя гласные, переставляют или заменяют согласные, или приставляют разные частицы к каждому слогу или одну и ту же, например «хер» — «говор по херам», или разные: «бе» или «ку», тогда: вместо «сколько» — беколько; вместо «встреча» — «кустреча»).

10-51.      Слово ОФЕНЯ некоторые исследователи (П.А.Бессонов) связывают с Афинами, а офеньский (или ламанский) язык с неидефицированным «афенским народом» из-за сходства его с греческим. Примеры: город — костер от «каструм»; руки — хирки от «хиро»; пять — пента и десять — декан). Но в то же время язык этих народно-раскольнических «просветителей» относится к разряду воровских, о чем свидетельствует и принятое в наше время название воровского языка «феня». Сами себя Офени называют масыками, производное от их слова масы — мы, масыги — «свои, наши», — слово наинеобходимейшее для всякого преступного сообщества. Оно популярно и у масонов, поэтому одна из лож в XIX в. так и называлась «Наши». Офени называют они себя также обезтильниками, то есть ПЛУТАМИ. Но слово ОФЕНЯ на офеньском языке значит «молиться, креститься», а ОФЕСТ значит «крест». Поэтому Даль полагает, что вернее всего слово «офеня» толковать, как «крещеный». Но тут кстати вспомнить сообщение академика А.Н.Веселовского в его статье о «Каликах перехожих» о том, что еретики-богомилы в Болгарии «называли себя в укор господствующей Церкви попросту «кръстинани», христианами, отсюда по-русски: «крестьяне».

10-52.      Чтобы читатель мог понять, насколько противоестественным языком говорили плуты-офени, возьмем примеры у В.Даля: «Мисовской курехой стремыжный бендюх прохантырили трущи», что значит: «В нашей деревне третьего дня проходили солдаты». Или: «Что стырил? — Срубил шмель да выначил скуржаную лоханку. А ты? — Угнал скамейку да проначил на веснухи». То есть: «Что украл? — вытащил кошелек да серебряную табакерку. А ты? — Украл лошадь да променял на часы». Однако в наше время достаточно заглянуть в любой журнал, где печатают произведения постмодернистов (то есть «после-современников»?), потому что к концу XX в. деятели культуры, когда-то начинавшие создавать свой «высокий» язык из смеси церковно-славянского, немецкого, французского и русского, решили легализовать язык ВОРОВСКОЙ, и теперь, строго говоря, естественного языка у нас не осталось. Телевизионные ОФЕНИ все перевели на феню. Так что скоро «литературный язык XIX в.» на фоне нового офеньского языка покажется высоким.

10-53.      Естественно, что для всех тайных сектантов задача «БЫТЬ НЕПОНЯТЫМИ» людьми внешними является тоже насущной. Потому и у них речь наполнена словами-перевертышами, словами-символами точно так же, как у поэтов-символистов. Чтобы понять скрытый смысл в знакомых словах распевок хлыстов или в зауми поэтов, надо иметь «ключ к шифру», то есть знать, что означают внешне безобидные слова типа: «сын гостиный, кораблик, пот изливати, в трубочку играти, верных утешать, зеленый садочек, древо покачаю, одно в саду древо, туча грозова, светлица, сидела девица, смани сокола из рая» (ср. со стихами Есенина или Клюева). Тайные языки — языки-апокрифы, потому что они вымышлены, подложны и созданы, чтобы скрыть от профанов истинный смысл своих извращений.

10-54.      СЕКТА «ВОРЫ В ЗАКОНЕ». Слово «воровской» в данном случае как нельзя более уместно, так как является производным от древне-русского значения слова «ВОР» — самозванец и фальшивомонетчик. Это слово подходит к обоим разрядам ОТЩЕПЕНЦЕВ, как потому что у тех и других развито самозванство и страсть к подделкам, так и по связи их между собой. Воровской мир (в узком значении этого слова) не только на бытовом уровне пересекается с миром религиозных отступников, но по существу построен на тех же основаниях и, всего вероятнее, от него же и происходит. Организованная преступность не просто уголовное явление, но несомненно и религиозное, так как преступники сознательно провозглашают свое нежелание следовать законам естественной нравственности и Божественным заповедям. По аналогии с миром законопослушных граждан, разделенных на людей церковных (мирян) и не церковных (светских) в перевернутом мире тоже есть свои «миряне» (сектанты) и «светские» (уголовники). Но преступники более откровенно отвергают Божественный Закон, чем внешне законопослушные светские люди. Отвергнув десять заповедей (не укради, не убий), они не притворяются и открыто живут по своему сатанинскому «закону», в котором частица НЕ в каждой заповеди изъята. Убивая и обкрадывая «лохов», они тоже считают себя «законопослушными» и стараются ими быть тем более, что за его нарушение им грозит смерть. Они строят свое ГОСУДАРСТВО, с особыми законами и особым языком. Религиозный смысл преступности становится очевидным при изучении сицилийской МАФИИ, уголовно-еретической секты, имя которой стало нарицательным для обозначения организованной преступности во всем мире. Сицилийскую МАФИЮ изучают, как религиоведы, так и юристы, но подобные «уголовные секты» существовали испокон веку во всех странах, в том числе и в России, где одна из них стала известна под названием «воры в законе».

10-55.      Объединение «религиозных» отступников-еретиков в один мир с уголовными преступниками на первый взгляд может показаться неправомерной натяжкой, оскорбительной для чувств сектантов и раскольников. Но это объединение сделано не ради красного словца и суетного желания построить эффектную «языковую триаду», в подражание гегелевским триадам. Оно основано на реально существующих связях между сектантами и уголовниками, а главное, на схожести их «доктрин» и ритуалов. О сектантах-отступниках сказано предостаточно, теперь скажем о преступниках. При этом речь пойдет, конечно, не о случайных бытовых преступлениях, а о профессиональных преступниках, «ворах в законе».

10-56.      Что значит «вор», более или менее всем понятно, хотя и это слово для обычного человека означает не более, чем живущего воровством, кражами, а для самих «воров в законе» нечто большее. Но что означает «в законе»? Вопреки заповеди, данной Адаму после грехопадения: «В поте лица твоего будешь добывать хлеб твой», в воровском законе строжайшим образом соблюдается общая для всех сектантов-дуалистов требование ни при каких обстоятельствах НЕ РАБОТАТЬ. Выше уже говорилось о том, что «совершенные» в сектах манихейского корня (хлысты, беспоповцы «странники») живут ПРАЗДНО и обеспечивают свое существование путем выпрашивания милостыни, то есть кормятся от ТРУДА других людей, которых называют «профанами» и «простакми». Преступники заменили милостыню насильственным изъятием, кражей, но рассматривают ее не как нечто греховное, а как некую дань с тех, кого они называют тоже «профанами», а на своем языке «лохами».

10-57.      Так же, как у всех тайных религиозных сектантов, в уголовных сектах-шайках, существуют ритуалы посвящения (инициации) новациатов и выборы «кормщика»-«короля». Собственно, корни таких посвящений восходят к древним языческим обрядам, до сих пор существующим среди языческих племен Африки, Океании и Австралии, а также и у цыган. Об этом напоминают веселая оперетта «Цыганский барон» и газетные сообщения о выборах нового цыганского «короля» то в Румынии, то в Молдавии. При посвящении нового адепта в «закон» он дает клятву, что никогда НЕ ВСТУПИТ В БРАК, что будет есть пищу, купленную только на УКРАДЕННЫЕ деньги, любая другая считается «нечистой». Здесь мы видим соблюдение опять же характерного для сектантов-дуалистов отрицания БРАКА под страхом смерти в случае нарушения обета и связанного с этим узаконения БЛУДА, а также своеобразно соблюдаемые «пищевые запреты». В воровском законе добродетели объявлены грехом, а грех добродетелью точно так же, как в сектах дуалистов (манихеев и богомилов).

10-58.      Указанных параллелей достаточно, чтобы понять, насколько схожи и сродны религиозные отступники и уголовные преступники. В этом мире бродячие певцы, нищие калики перехожие и мелкие торговцы офени-челноки составляют «прослойку», которую эксплуатируют в своих целях, как сектанты, так и преступники. В мире законопослушных граждан роль такой «прослойки» между светскими-богачами и мирянами-бедняками исполняют интеллигенты, деятели культуры и науки. Беда в том, что они об этом даже не знают, полагая, что созданная на почве манихейской книжности культура — это наивысшее достижение человеческого разума, к которому только по недомыслию и косности Церковь и монахи относились столь нетерпимо, что преследовали еретиков, сжигали ведьм и запрещали читать апокрифы. Однако, здравомыслящие люди существуют и среди деятелей культуры, и нам остается лишь пересказать их суждения о связи европейской культуры с манихейской.

МАНИХЕЙСТВО И ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА

10-59.      Академик А.Н. Веселовский, посвятивший много своих работ теме влияния манихейских апокрифов на развитие средневековой «книжности» в Европе и России, писал: «Ни одной ереси не суждено было играть столь значительной роли в истории христианства, как именно манихейству». Далее он говорит: «Меня занимает сюжет литературного влияния средневековых ересей на развитие европейской литературы». Говоря о путях и способах передачи повествовательных мотивов с Востока на Запад, он перечисляет три пути возможного влияния различных ересей, главным образом, манихейства, на Европу и на выросшую в эпоху Возрождения язычества литературу: — через арабов, усвоивших плоды «сирийской культуры» на Ближнем Востоке, а затем захвативших Испанию и живших там вкупе с иудеями в течение нескольких веков; — через славян, до которых периодически докатывались волны кочевников из Средней и Центральной Азии, где сектанты были главными культуртрегерами; — через крестоносцев и паломников в Святую землю, с XI в. имевших близкие и длительные контакты со всеми сектантами Востока, как антихристианского (иудеи, манихеи, несториане, монофизиты), так и антиисламского (юдаизированные маздакиты, дуалисты-измаилиты, они же ассасины) направления.

10-60.      Известный специалист по иконографии Н.П.Кондаков свою статью «О манихействе и богомильстве» начинает с постановки той же самой задачи, но формулирует ее в более общем виде и говорит о влиянии и роли различных еретических учений не только на литературу, но на европейскую КУЛЬТУРУ в целом, чтобы понимать, от кого она произошла и что заложено в ее основание. Ссылаясь на множество библейских сюжетов в произведениях живописи, театра и беллетристики, искусствоведы называют созданную при самом активном участии манихеев КУЛЬТУРУ «христианской», то есть делают то же самое, что и религиоведы, упорно называющие антихристианские и даже откровенно сатанинские секты «христианскими сектами», ссылаясь на их мнимое происхождение от Церкви Христовой.

10-61.      О сущности манихейства кратко и ясно сказано в статье Н.П.Кондакова: «Все ереси основного манихейского толка оказывались повторением верований и учений азиатского МАГИЗМА (то есть оккультизма и общения с бесами — авт.) и потому имело ВЕЗДЕ успех».

10-62.      Манихейский магизм легко усваивался, как в культурной среде, примером чего могут служить рыцари-храмовники и франк-масоны, так и еще с большим успехом в ремесленных классах народа и в крестьянском люде. Культурная среда в манихейских обрядах искала путь к «тайному знанию», как средству обрести вожделенные могущество и богатство, а народное язычество в тайных общинах предавалось привычным оргиям, колдовству, гаданиям, ворожбе и т.п. На смену пению и переписыванию апокрифов пришло научное изучение их текстов, а затем и художественная их переработка поэтами и писателями. Затем, благодаря кино и телевидению, появилась возможность заменить КНИГУ движущимся ОБРАЗОМ, и воздействие магических приемов культуры усилилось невероятно, особенно с тех пор, когда от публичного исполнения и потребления перешли к «доставке продукции на дом». Процесс, можно сказать, шел под девизом: «Долой духовную цензуру! Апокриф в каждый дом». Техника усложнялась, но магические приемы для внедрения богоборческих учений в сознание людей оставались и остаются прежними. В результате калики (популярные певцы) стали кумирами публики, а «обаятельные» офени (теле-ведущие) ведут за собою людей, как Крысолов, играющий на дудочке-байке из средневековой сказки. Зная о взаимных связях деятелей культуры с сектантами, а этих последних с уголовным миром, мы не должны удивляться и тому, что жанры и сюжеты ПРЕСТУПНОГО мира (детектив и убийства) стали содержанием литературы, а ее языком — офеньский, тайный язык ОТСТУПНИКОВ.

10-63.      О манихеях и богомилах в наше время большинство простых людей понятия не имеет, хотя они всем хорошо известны, но под другими именами-кличками и потому неузнаваемы. Культурное меньшинство, если что-то и слышало о манихействе, то ни в каком случае не связывает его со столь почитаемым ныне понятием «культура». Объясняется это тем, что современным манихеям, когда-то в христианских странах преследуемым и разоблачаемым, уже давно удалось не только легализоваться, но фактически захватить повсюду власть, деньги и СМИ. И теперь им вовсе невыгодно знакомить современное общество со своей «родословной» и сатанинской сущностью своего магизма. Так что зря сетуют составители «Словаря книжников» по поводу «разгрома на Руси еретических движений в XVI в.» — никакой «разгром» не может приостановить лавину ВЫМЫШЛЕННОЙ и ПОДЛОЖНОЙ литературы, тем более, когда она перестает быть ТАЙНОЙ, а становится просто СВЕТСКОЙ. Светская КУЛЬТУРА черпала сюжеты из тех же источников, но ее «апокрифы» очень скоро перестали быть тайными и запрещенными. Художественные галлереи Европы, Америки и России наполнены «отреченными» картинами, а библиотечные полки ломятся от антихристианских и откровенно сатанинских книг, но они называются не «отреченными», а «художественными».

10-64.      Чтение «Словаря книжников» позволяет лишний раз убедиться в том, какая пропасть разделяет литературу церковную, богослужебную, духовную, от светской, развлекательной беллетристики. В наше время немало людей трудится над построением мостков через эту пропасть, но можно предположить, что они трудятся туне, потому что пропасть разделяет не сами литературы, а те основания, на которых они стоят. Вера и Церковь основаны на Истине, а потому для церковной литературы и для тех, кто к ней привык, нестерпимы двусмысленность и неоднозначность, а именно они суть краеугольные камни литературы ВЫМЫШЛЕННЫХ сюжетов, за которыми нередко скрыта ЛОЖЬ. Церковное сознание глубоко исторично и всегда ищет полинности. Культурное сознание питается вымыслами, из них творит свои кумиры и склонно верить любой подделке, тому самому «возвышающему обману», который А.С.Пушкину дороже «тьмы низких (вероятно, неудобных, раздражающих) истин».

10-65.      Это «крылатое выражение» А.С.Пушкина — «Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман» — может служить примером наикратчайшего АПОКРИФА, скрытой ереси, скрытой и тем более опасной, что броские выражения легко запоминаются. Как всякий апокриф, и этот является, по определению А.Н.Веселовского, «выражением известного иноверия в христианском смысле», и, выполняя свое назначение, он «отразил существенные стороны иноверия, в которых оно расходилось с христианством». Для нормального человека истина одна, и по определению не может быть «низкой»; а обманов много, и ни один не может «возвышать». Здесь все наоборот. 10-66.      Вообще говоря, в Священном Писании и церковной литературе есть притчи, апологи, но в них зло и добро резко различимы. Зло, если и не наказано, то наказуемо, а добро, если и не торжествует сразу, то всегда есть уверенность, что оно победит в будущем. Все это — необходимо для психического здоровья человека, а состояние «по ту сторону добра и зла», где бал правит двусмысленность (она же «амбивалентность»), неизбежно должно привести и приводит к нарушению психики.

Далее